Страница 21 из 22
Первым ударил разъярённый Гартаур, но Ригерд легко отбил атаку. Меч тёмного лорда раскалился докрасна. Меч Гартаура струился голубоватыми молниями, и, казалось, был из них соткан. Ригерд, полупогружённый в чистородную тьму, выглядел огромным демоном, с бычьими рогами, длинными клыками и когтями. У погружённого в свет Гартаура выросли голубиные белые крылья. На лице стёрлись все черты и исчезли волосы. Иногда магические мечи сталкивались друг с другом. А иногда оружие встречало на пути щит, сотканный из света или чёрного дыма. Иногда они обнимались в смертельной хватке, пытаясь повалить противника на землю, но никто не мог взять верх, поэтому оба падали наземь. Какое-то время они лежали, обессиленные, но потом один вставал, пытаясь застигнуть противника врасплох, и всё начиналось заново.
Гартаур вонзил меч в землю, и пошла огромная трещина. Ригерда отбросило ударной волной на несколько метров. Гартаур тут же воспользовался слабостью противника, и ударил клинком в сердце. Но Ригерд ударил раскалённым мечом в шею.
Для простых солдат не прошло и пары мгновений, когда на землю упали тела их поверженных командиров.
Война была окончена. Или?..
Глава 16. Серый пепел.
Когда догорает пламя, остаётся один серый пепел. Когда на душе исчезают свет и тьма, остаются лишь пустота и равнодушие. Ригерд и Гартаур выпили слишком много чувств из своих слуг, чтобы достичь цели и усилить себя в магическом поединке. И теперь, когда оба они пали, солдаты и офицеры, обессиленные, сели на траву, на которой ещё не высохла кровь погибших товарищей. Их лица не выражали никаких эмоций.
Где-то вдали ещё звучали удары стали о сталь. Но через время и туда дошло опустошение. Недавние враги теперь курили самокрутки плечом к плечу. Они не обращали внимания на тени в капюшонах, что начали появляться сначала у флангов армий, а потом и в самом центре поля битвы. И редко кто из солдат долго сопротивлялся, когда равнодушник подходил к нему и предлагал встать на сторону Серого бога. Через некоторое время эти солдаты обращались в призраков, и подходили к всё новым и новым бойцам.
Равнодушие распространялось, как эпидемия.
В самую гущу событий въехали Лейвеад и Ниса.
- Остановитесь! – закричал парень. – Не подчиняйтесь им! Сохраняйте волю! Мы должны бороться до конца!
- Виконт Лейвеад! – сказал кто-то из офицеров. – Это племянник Ригерда! Это наследник нашего князя.
- А рядом с ним принцесса Ниса! – сказал кто-то из вельзувийцев.
- Поднимайтесь! Кто ещё может двигаться – поднимайтесь немедленно. Мы должны дать отпор войску Оливера, иначе род людской оборвётся! Поднимайте знамёна, они сейчас важнее мечей. А кто может творить магию – уничтожайте призраков! За Сейсиль!
На лицах солдат появились улыбки.
- То ли ещё будет! Повоюем, братцы!
Вверх поднялись знамёна. Причём Морелийское рядом с Вельзувийским. Полыхнуло фиолетовое пламя некромантов. А рядом с ним белое магическое пламя. Несколько призраков растворились в воздухе. Однако равнодушники почувствовали, что у них появились враги, и ударили в ответ. Несколько солдат обратились в тени, приняв опустошение в душу. Мало кто был способен бороться с волей равнодушников.
Морелийцы и санемцы подняли из-под земли несколько умертвий. Вельзувийские монахи воспользовались старинной монийской магией, и в сторону врага полетели, порхая крылышками, белые бабочки дневницы.
Какое-то время воспрянувшие духом солдаты воодушевлённо сражались. Но врагов становилось всё больше. Многие переходили на сторону капюшонников, другие же просто теряли веру.
- Мы не победим! – сказал один из бойцов, но настолько громко, что другие тут же обернули лица к Лейвеаду.
- Нет, - сказал тот. – Вряд ли нам достанется победа. Но мы всё равно будем сражаться. Не знаю как вы, братцы, но я не хочу становиться бездушной серой массой, как эти! Лучше умереть с мечом в руке, чем жить так. Все они мертвы. Они лишь тени!
Лейвеад поднял вверх меч и бросился на одного из призраков. На мече запылали руны (ведь простым мечом равнодушников не убьёшь)
- В бой! – закричал он.
- Ура! – крикнули солдаты, и пошли за ним.
- Как же он похож на Ригерда в молодости! На того, каким он был до переезда в Антимоник! – выкрикнул кто-то из генералов.
А тени тем временем окружили объединённое войско. Из плотного кольца вышел один призрак, и через время приобрёл человеческое лицо.
- Надо же! – сказал Оливер. – А вы живучие! Я думал, что убил вас на острове Судьбы, а вы теперь возглавили повстанцев. Но поздно. Я уже победил, и теперь сопротивление бесполезно. Оно только продлит агонию этого мира.
- Неужели ты хочешь превратить всех людей в таких, как они? – крикнул Лейвеад.
- Не просто хочу, а я сделаю это любой ценой!
- Ты обещал мне не это! – воскликнул Силеринский герцог.
- Вилл, я тебе обещал только залежи пыльцы, заметь, я выполнил своё обещание.
Оливер захохотал.
- Перед штилем нередко случается буря, и наоборот. Я немного взволновал этот мир, посеял в него войну, но скоро всё закончится. Спокойствие навсегда поселится в Сейсиль.
Вилл бросился с мечом на Оливера, но тот взглянул в глаза герцогу, и силеринец превратился в тень в капюшоне. А затем Равнодушный посмотрел в глаза Лейвеаду.
- Сдавайся. Я уже победил. Ты смог одолеть моих слуг, но моей воле не может сопротивляться никто. Можешь не браться за руку с ней, это не поможет. Ты будешь одним из нас!
Лейвеад почувствовал, как Оливер вытягивает из него жизнь. И в этот раз он на самом деле не мог сопротивляться.
- Есть один человек, который смог сопротивляться тебе! – на поле боя появился Илан, слуга Судьбы, который какое-то время тоже был равнодушником. Он ударил Оливера неизвестным Лейвеаду заклинанием. К Лейвеаду на время вернулись мысли. Оливер расхохотался: