Страница 16 из 22
Замок, покрытый белым мрамором среди скал. Длинная витая лестница вела, казалось, к небесам. На низу туда-сюда сновали призраки в капюшонах.
- Их около десяти! – сказала Ниса.
- Одиннадцать, - уточнил Лейвеад.
- Харону пришлось пожертвовать собой, чтобы одолеть одного, а тут их одиннадцать! Я же говорила, что это не лучшая идея – плыть сюда.
- Чего точно делать не стоит – сдаваться за шаг до цели. Тем более, если цыганка не ошиблась, нам терять нечего. Если ничего не сделать, то всё может закончиться большей катастрофой.
Ниса извлекла из нагрудного кармана мешочек с травами.
- Это ридорил. Трава, которая поможет стать нам невидимыми для чужих глаз.
- Никогда бы не подумал, что ещё есть монийские жрецы!
- Моя мать была жрицей, и я пошла по её стопам. Она передала мне часть знаний в записной книжке. Но это лишь тень тех возможностей, которыми обладала она.
Лейвеад взял щепотку магического растения и положил в рот.
- Что-то я не замечаю никакого эффекта. Похоже, не работает твоя трава.
Но потом парень поднял глаза. Девушка как будто под землю провалилась.
- Ниса?
- Я здесь. А ты говоришь, что не работает. Я тебя тоже едва различаю. Ладно, пойдём. Нужно успеть, пока действуют чары.
Они поднимались по лестнице, стараясь не сделать лишнего шума, чтобы не привлечь тёмных стражей.
- Эх, не нравится мне всё это. Откуда здесь столько стражей? Если Судьба настолько могущественна, отчего не прогнала их?
- Неужели ты думаешь, что она присоединилась к этому Серому Богу?
- Надеюсь, это не так. Она наша последняя надежда.
- Проклятие!
- Что случилось?
- Я забыла ридорил внизу! Скоро действие прошлой порции закончится, и тогда призраки смогут нас видеть.
Они стояли у высокой двери, на которой изображены гравюра старинных битв. Вдруг Лейвеад заметил, что невидимость окончилась.
- Я вижу вас. Что вы тут делаете? – послышался скрипучий голос сзади. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоял и смотрел на них. Накатило чувство апатии. Хотелось лечь и отдохнуть прямо здесь, на мраморном полу.
- Лейвеад, я люблю тебя. Прости, если что было не так. Похоже, это конец.
К ним двигалось шесть призраков одновременно. Ниса прильнула к губам Лейвеада, и тот вдруг заметил, что к нему возвратились силы бороться. Тени остановились в нескольких шагах от них и не нападали.
- Похоже, им не по вкусу наша любовь! Они же питаются равнодушием и апатией!
- Поцелуй ещё раз!
Тут отворилась дверь. Оттуда вышла белокурая женщина в длинной норковой шубе. Или брюнетка? Её волосы время от времени изменяли цвет.
- Красавица, - прошептал Лейвеад.
- Я многим нравлюсь, - улыбнулась в ответ незнакомка.
- Лейвеад, что ты! - едва не закричала Ниса.
- Не переживай, милочка, я не в его возрастной категории, - улыбнулась женщина.
- Я бы дал вам лет тридцать.
- И ошибся бы на три тысячелетия, если не больше. Ладно, проходите. В мой замок они не зайдут.
***
Зал, покрытый множеством зеркал. На широких дубовых столах лежали кристаллы и хрустальные шары. Всё здесь пропитано магией. В углу стоял мужчина лет пятидесяти на вид, опёршись о стену.
- У меня столько к вам вопросов, - сказал Лейвеад.
- Но времени в обрез, - ответила Судьба. – Простите, не буду делать пир в вашу честь. Боюсь, не успеем в этом случае обсудить самое важное. Я велела слугам подготовить припасы, которые вы возьмёте с собой в дорогу. Боюсь, равнодушники долго не будут подчиняться моему приказу.
- Кто? – спросил Лейвеад.
- Вы называете их призраками. Я чаще называю их равнодушниками. Они выпивают эмоции, оставляя одну пустоту, которой нет конца и края.
- Но кто они? И как они связаны с враждой наших родителей?
- Это очень длинная история. Она неотрывно связана с моей собственной. Боюсь, что не успею её рассказать полностью, но постараюсь поведать как можно больше.
***
Я родилась порядка трёх тысяч лет назад. Тога я была простой девушкой. Своё настоящее имя я практически не помню. Я полюбила внука сильного колдуна. Моего жениха звали Хароном. Мы гуляли под сводами вековечного леса и мечтали о будущем. Он рассказывал мне о дальних звёздах и учил колдовать, а я строила планы о будущем счастье.
Но однажды он пропал. Я проснулась – а его нет рядом. Люд разное сказывал, мол, что убил и деда, и отца ради того, чтобы получить какие-то знания. Но я не хотела верить в это. Я тогда доверяла людям. Доверие – основная ошибка молодости. Она же – главная прелесть.
Я бросилась на поиски его. Но всё было тщетно. Тогда я открыла в себе редкий дар. Я была ныряльщицей за жемчугами. Я могла без препятствий пересекать черту мира мёртвых. Смерть – не конец. Это как погружение. Ты закрываешь глаза, а открываешь в далёком мире, лишённом красок. Передвигаться там так же сложно, как и по дну океана. Но я часто бродила там, чтобы найти Харона. Дни складывались в месяцы, а те сплетались в годы. Но я не сдалась. Я смогла сделать то, чего не смог повторить ещё никто. Я вынырнула в тот мир, из которого появились люди. Знаешь, все мы мертвы с рождения. Для нас недоступен тот прекрасный мир, где живут высшие эльфы. Прекрасный народ, который называют ангелами. Но я шла к ним вовсе не в поисках духовного просветления. В одной из их библиотек хранилась Книга Судьбы. В ней тысячи секретов. Среди них и тайна оживления мёртвых. И, конечно же, влияние на будущее живых. Я читала с упоением древнейший фолиант, когда вошла эльфийская стража. Меня попытались схватить, но я воспользовалась талантом, который недоступен даже ангелам. Единственный способ попасть для них в наш мир – это умереть. Либо пасть, что почти одно и то же. Воспользовавшись новыми знаниями, я нашла Харона. На тот момент он действительно умер. От голода и истощения. Но я зашла слишком далеко, чтобы сдаваться. Я подняла в мир живых. И тогда нам впервые явился Ягвель. Творец жестоко наказал нас. Мы стали бессмертны. Я получила власть над судьбами людей, чтобы исправить ошибки. Но моя собственная судьба, как и участь Харона, были вне моих возможностей. Я не могла покинуть замка, и единственным способом увидеть всё, что творится в мире, стали для меня видящие кристаллы и зеркала. А Харон лишён права покидать лодку, на которой он перевозил ко мне редких посетителей через океан мёртвых.