Страница 168 из 171
Но возможно он имел в виду лишь то, что все эти реплики универсальны, несмотря на костюмы, обычаи, героев, их имена, и иное время.
Полька поймала в отражении его взгляд и тут же развернулась к нему. Его глаза блестели. Они были одни в этом темном чужом доме, и только в гостиной, где они находились, неярко горел свет — в лампе на фортепьяно и свечах на подоконнике. Сейчас, ночью они казались друг другу обезоруженными, без всего наносного, что преследовало днем, и сегодня, впервые за долгое время Полина действительно ощутила, насколько крепка их связь — на каком-то почти космическом уровне.
И она потянулась к нему, подалась вперед, поймав его мерцающий взгляд, поцеловала, ощущая его руки на своей спине. Такое в последнее время случалось нечасто, но в эту ночь они были настроены на одну волну.
Мир намного больше нас, но мы вместе... и это уже в два раз больше всего мира. Это математика нелогичностей, здесь вопросы не сходятся с ответом, а логика не работает. Здесь на одну меня так много тебя, но нужно еще больше, больше – сжать так, чтобы отозвалось где-то в глубине души и ойкнуло в сердце, чтобы токами пронзало все тело, чтобы согреть друг друга теплом и отключить голову... Дважды ноль будет равняться двум. И это так же просто, как произнести собственное имя.
Было уже не меньше трех часов ночи, они лежали на Полининой большой кровати, и полная луна светила в окно, падая прямо на их лица. Полина ощущала его теплое дыхание и знала, что он не спит, как и она. В эту ночь все вокруг было слишком космическим и нереальным, но именно его присутствие рядом превращало все иллюзорное в единственно верную реальность.
- Не бойся одиночества, - внезапно прошептал Родион. - Я знаю, после случившегося тебя это сильно волнует, но... Пройдут, быть может, годы, - он говорил так, как будто рассказывал историю на ночь. - Мы оба окончательно и бесповоротно повзрослеем. Однажды. Быть может, мы будем жить в разных городах, или вообще мотаться по разным странам – все не так уж важно. Но, несмотря на множество преград, я знаю точно, что не забуду тебя.
Она улыбнулась. Он скорее услышал ее улыбку, чем увидел.
- Посмотрим. Подождем.
Он кивнул.
- Подождем. Это стоит того, чтобы ждать.
- Множество людей клянутся друг другу каждый день. – Наконец сказала Полина. – Они обещают, и обещают, и обещают. Дают слово, а потом забирают его. Не выполняют обещаний, предают людей, веру, нарушают клятвы. Нам не по пять лет и нас всех уже предавали, и мы все уже что-то теряли. Было немало поводов перестать доверять людям. Так почему же, - она отвела взгляд от окна и, повернувшись, взглянула прямо в глаза Родиона – как она одна умела это делать, – так почему же теперь я должна верить тебе?!
И с легкой улыбкой он ответил:
- Потому что ты меня хорошо знаешь.
***
«Здравствуй, Полина.
Пишу тебе это письмо, вполне понимая, что я – последний человек, от которого тебе бы хотелось получать письма. Но я узнал про Нину и не мог тебе не написать.
Выражаю тебе глубокие соболезнования. Я знаю, вас с сестрой многое связывало и многое разделяло, но вы любили друг друга, и я могу представить, как сильно ты сейчас переживаешь.
И хотя тебе, вероятно, все равно, если бы я смог, я бы обязательно приехал на похороны.
Зачем же я пишу тебе сейчас? В первую очередь, я хочу попросить прощения за то мое письмо – я был неправ и в любом случае не должен был нападать на тебя, я знал о тебе, только судя по письмам Нины, а то, о чем пишет человек в порыве эмоций, далеко не всегда является правдой.
А еще я хотел бы тебе сказать… мы с твоей сестрой написали много писем друг другу, и я вполне смог изучить и тебя, и ее, и могу предположить, что ты не будешь спокойна до тех пор, пока даже косвенно считаешь себя виноватой в ее смерти. Но это не так. Если уж кто и виноват, так это я, отчасти подтолкнувший ее к побегу из дома своим откровением. Но я знаю другое.
Она задолго до нашего полного разрыва хотела сбежать. Она писала мне письма, в которых было только одно желание – нарушить привычное течение своей жизни, найти, наконец, себя, чего она никак не могла сделать после того, как попала в ту аварию.
И, наверное, ты тоже знаешь ее достаточно для того, чтобы сказать, что она сделала бы это в любом случае. Никто бы не смог ее остановить.
Конечно, она говорила о тебе, о том, что ты тоже мечешься, что не можешь понять, что делать, и ей казалось, что стоит вам хотя бы ненадолго разъехаться, как вы обе сможете понять что-то важное для себя.
Так что не стоит себя винить. Никто не застрахован от подобного. На ее месте мог быть любой из нас.
На этом, собственно, и все.
Я не строю из себя великого психолога и понимаю, что вряд ли сильно тебе помог, но чувствовал, что должен написать тебе это.
Не ищи меня и не пытайся отследить меня по этой почте. Я не останавливаюсь на одном месте надолго. Но почему-то я уверен, что ты и так не будешь этого делать.
Надеюсь, что однажды ты все же найдешь себя.
Денис.