Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

Среди разновидностей христианства самой могущественной религиозной организацией в Стране Вечного Праздника стала секта, название которой звучало приблизительно так: «Божественный глаз». Основным её отличием являлось то, что стать её членом было очень даже непросто, поскольку для этого требовалось обладать завидным состоянием, вкупе с высоким общественным положением. Иначе говоря, «Божественный глаз» представлял собой что-то вроде закрытого клуба для богатых людей Страны Вечного Праздника, в котором они получали возможность обсудить свои дела и там же при желании помолиться. Баснословная сумма денег, регулярно выплачиваемая в качестве членских взносов узким кругом светских лиц, с лихвой покрывала церковные расходы, а потому духовных руководителей секты совсем не интересовало массовое пополнение её рядов. Как и подобает, часть этих средств уходила на помощь нуждающимся, впрочем, далеко не бескорыстную. Им вменялось в обязанность выполнить любую просьбу служителей «Божественного глаза». Око за око, зуб за зуб. В общем, круговая порука, шантаж и коррупция. Помимо всего прочего, указанная секта прославилась в глазах общественности наистрожайшим отношением к служившим там рядовым монахам и монашкам, которых священники держали на хлебе и воде и заставляли спать на холодном полу без одеяла и матраса, в целях укрепления в них веры и религиозной морали. В то же самое время высшие руководители этой секты разъезжали на лимузинах с тонированными стёклами и питались исключительно в пятизвёздочных ресторанах, скорее всего для того, чтобы духовно сблизиться со своими прихожанами: известными представителями аристократии, политики и бизнеса.

Другой религиозной организацией с разросшимися по всей Европе щупальцами была секта «Свидетели Иеговы». «Свидетели чего?» – спросите вы. Да говорю же вам: «Иеговы», – хотя, что это такое на самом деле, и сама не знаю. Создаётся ощущение, что это слово в корне какое-то нехорошее. Так и тянет им кого-нибудь отругать: «Иегова ты такая-растакая!», «Ты что несёшь, иеговец!», «Сейчас как врежу тебе этой иеговиной!». Члены указанной секты в Стране Вечного Праздника в занятии попрошайничеством были поназойливей поднаторевших на этой стезе цыганят. Они сновали туда-сюда по центральным городским улицам, приближаясь с выражением глубокой скорби на лицах ко всем подряд: от скромного вида старушек до целующихся взасос парочек – и обращались к ним: «Почитайте откровения Иисуса Христа!», – протянув тонкую замусоленную брошюрку. Застигнутые врасплох люди, как правило, поначалу шарахались от них в сторону, но, не разглядев никакой угрозы в монашках, грустно склонивших перед ними головы, наконец, брали себя в руки и отвечали: «Не-а, спасибо, мне не надо». «Тогда подайте нам, сколько сможете!» – озвучивали заунывными голосами завершающую часть своего обращения «свидетельницы Иеговы». Эта просьба, по сравнению с первоначальной – прочесть брошюрку, выглядела гораздо более простой и незамысловатой, поэтому многие запросто расставались с несколькими монетками, завалявшимися в кошельке или кармане своей одежды, очевидно, полагая, что в итоге потратили бы их на что-нибудь столь же несущественное.

По стечению обстоятельств, неподалеку от Перепелок, в небольшом поселке проживало семейство, принадлежавшее к указанной секте. Понятия не имею, какова была их роль в её функционировании, однако, эта супружеская пара не занималась попрошайничеством, а трудилась, как все нормальные люди. Отец семейства работал шофёром, а его жена – санитаркой в больнице. Эта религиозная дамочка рожала каждые два года, и к тому времени в их семействе насчитывалось порядка семнадцати отпрысков. Причем останавливаться на достигнутом «свидетели Иеговы» даже не думали, по-видимому, размышляя: «А что? Какие наши годы! Всего-то пятьдесят с гаком…» Достаточно было взглянуть на этих истощённых до состояния полупрозрачности детей, чтобы прийти к выводу о том, что никто из них по окончании колледжа не сумеет получить высшего образования. Причем не только из-за отсутствия средств на обучение у сектантов-родителей, но и потому, что в голову, в которой все мысли сосредоточены на мечте о нормальной пище, наука вряд ли полезет. В то же время удивляло, как отцу и матери «божественного» семейства на свои скромные зарплаты удавалось содержать такое количество отпрысков. Скажу лишь, что при виде этих детей в заношенной одежонке, с выражением бесконечной грусти на лицах, я едва сдерживалась, чтобы не выругаться в адрес их зацикленных на сектантстве родителей: «Иеговы дети, мать вашу! А про презервативы вы когда-нибудь слышали? Кто ваших отпрысков будет нормально кормить, поить, обувать и одевать?! Эта ваша Иегова?!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Одно время в Перепелках жили представители никому не известной секты, которые, как это ни странно, заставили местное население себя уважать. По идеологическим соображениям и образу жизни они походили на мормонов, поэтому жители посёлка поначалу решили, что это мормоны-геи, изгнанные с позором из своей общины. Данная версия основывалась на следующем факте. По прибытии в Перепёлки эти четверо мужчин приобрели небольшой деревенский домик и поселились там, прожив в тесноте да не в обиде чуть больше года. Затем к ним примкнула молодая женщина, и вся округа этому обстоятельству чрезвычайно удивилась. Ведь у мормонов принято, чтобы у мужчины было несколько жён, а не наоборот. «Что-то тут не так», – перешёптывался поселковый люд. Впрочем, откуда взялась эта девушка и кем доводилась сектантам, так и осталось тайной за семью печатями. Работали мормоны в соседних деревнях плотниками, периодически участвуя в сезонном посеве и сборе зерновых. Несмотря на то, что они не держали у себя предметов современного прогресса, ездили на подводе, запряжённой парой лошадей, готовили еду в печи и ходили стирать бельё на речку, так вот, несмотря на всё это, их одежда всегда выглядела безупречно чистой и отутюженной, без единого пятнышка или складочки. Носили эти мужчины в любую погоду белые рубашки, тёмные брюки, пиджаки и чёрные шляпы с широкими полями, а их лица с такой же неизменностью украшали аккуратно подстриженные длинные бороды. Кроме того, всего за год новоявленные сектанты сумели так красиво отстроить приобретённую ими «избушку на курьих ножках», что даже проезжавший мимо столичный дизайнер не удержался, чтобы её не сфотографировать, и вскоре это фото украсило обложку журнала «Модные фасады и интерьеры». Однако появление в мужской коммуне молодой женщины, как гласит известное изречение мореплавателей, привело к гибели целого корабля. Эйфорическое настроение первых недель совместного с ней проживания вскоре сменилось на подавленное, а ещё через пару месяцев все до одного мормоны покинули отстроенный ими домик в неизвестном направлении, оставив его в распоряжение этой представительнице слабого пола. Она, по-видимому, не сильно воодушевилась прелестями сельской жизни, поэтому на новом месте долго не задержалась. Месяц спустя эта девушка сообщила соседям, что устроилась на работу в ближайшем городе, отбыла в указанном направлении и с тех пор в прежнее жильё не возвращалась.

******

Полагаю, ни для кого не секрет, что европейскому населению свойственна буквальность. Другими словами, у них искажена способность образно мыслить. Взять хотя бы русскую народную сказку про Иванушку-дурачка, смысла которой европейцы наверняка не поняли бы. Внимательно прочитав или выслушав её от начала до конца и уяснив последовательность происходящих в ней событий, в конечном итоге они бы растерянно пожали плечами: «А почему вы этого Ивана называете дураком? Ведь он же на самом деле умный! Это что у вас шутка такая?!» А разве в жизни не бывает так, что дураков принимают за умных, а умных держат за дураков? Впрочем, не думаю, что европейцы склонны размышлять на эту тему, поскольку жить по чьей-то указке – занятие гораздо менее энергозатратное: не надо нервничать, спорить, портить с кем-то отношения, доказывать свою точку зрения. Сказал начальник: «Вот этого надо уволить, потому что он – дурак!». «Значит, так оно и есть, туда ему и дорога», – решил бы подчинённый-европеец, ни на минуту не задумавшись, а так ли это на самом деле. На протяжении долгих лет, проведённых в Европе, меня не переставало удивлять огромное количество языковых стереотипов, употребляемых всеми подряд без предварительного осмысления. «Что же это за стереотипы такие?» – спросите вы. Это речевые заготовки по различной тематике, наподобие такой: «Всех, без исключения, геев отличает утончённый эстетический вкус». Услышав её в который раз, я еле сдерживаюсь, чтобы не задать вопрос: «И у тех, кто работает на свинофермах, тоже? Перед тем, как отправить свинок на скотобойню, они, наверное, наряжают их в белые кружевные саваны и повязывают им на головы шёлковые ленты и платочки?» Или другой пример. Всем известно, что американский режиссёр-постановщик Вуди Аллен снял множество художественных фильмов. Позвольте спросить, сумели ли вы посмотреть какой-нибудь из них от начала до конца? Мо-лод-цы! Лично я на пятой попытке сдалась потому, что его комедии показались мне совсем несмешными. На мой взгляд, фильмы у него вялые, кислые, недожаренные что ли, при этом ужасно растянутые по времени и переполненные актёрской болтовнёй. Эдакое, знаете ли, интеллектуальное занудство, скрашенное присутствием красивых и молодых актёров. Впрочем, не подумайте, что я – ярая ненавистница американской киноиндустрии. Это вовсе не так. Мне нравятся фильмы, поставленные Клинтом Иствудом, Стивеном Спилбергом, Джеймсом Кэмероном, Квентином Тарантино, Романом Полански и прочими голливудскими режиссёрами. Однако речь не обо мне, а о свойственных населению Европы языковых стереотипах. Стоило спросить европейского обывателя о том, что он думает о широко разрекламированных фильмах Вуди Аллена, как тот, не задумываясь ни на минуту, выпаливал: «А-а, Вуди Аллен, ну как же, конечно, знаю… это известный режиссёр, а ещё, кажется, актёр… и все фильмы у него очень интересные!», – даже если ни одного из них не удосужился посмотреть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})