Страница 31 из 70
Подобно китам, на европейские пляжи частенько отправлялись умирать одинокие мужчины-пенсионеры. Большинство из них хотело уйти в мир иной не как-нибудь, а по-особому: в пьяном угаре во время дикой пляски под инструментальную музыку времён своей молодости, а ещё лучше – в объятьях молодой проститутки с пышными телесными формами. Для осуществления подобной мечты совсем не требовалось наличие огромного состояния. На пенсию средних размеров такой вид смерти многие европейцы вполне могли себе позволить. С той лишь разницей, что обычный пенсионер в пляжных забегаловках в рекордные сроки доводил свою печень до цирроза не бурбоном, а употреблением какого-нибудь дешёвого спиртного напитка, и заказывал себе в номер трёхзвёздочного отеля не обворожительных и ухоженных проституток, а тех, что попроще и подешевле. С каждым годом количество старичков, предпочитавших именно так провести последние годы своей жизни, неуклонно возрастало, поэтому отели пляжной зоны бросились разрабатывать систему услуг с учётом удовлетворения запросов данного контингента.
Об этом я узнала от российской соотечественницы, не сумевшей в Стране Вечного Праздника устроиться на работу по специальности и в итоге вынужденной отправиться на заработки в одно из таких заведений. Людмила имела диплом переводчицы московского международного университета имени Патриса Лумумбы и в совершенстве владела тремя языками, но, несмотря на это, на работу в приёмную отелей, в том числе ориентированных на российских туристов, её не брали. На эти рабочие места владельцы гостиничного бизнеса почему-то принимали только коренных европеек, с горем пополам выучивших на русском языке всего два слова: «здравствуйте» (и чаще, «привет», поскольку «здравствуйте» у них не получалось выговорить даже после длительной тренировки) и «спасибо», которое нередко произносилось ими по слогам: «спа-си-бо». К тому же зачастую оба эти слова озвучивались очень язвительным тоном, по-видимому, в качестве мести за необходимость упражняться в произнесении этого странного для них языка.
После того как устроиться администратором Людмиле не удалось, она принялась разносить куррикулум по всем ближайшим отелям, в расчёте на любое предложение о работе, и через несколько дней из одного из них ей позвонили и предложили место уборщицы. Посчитав оставшиеся деньги и немного всплакнув, Людмила поняла, что другого выхода у неё просто-напросто нет, а потому отправилась в отель, откуда поступило предложение о работе, и который, как выяснилось позже, специализировался на обслуживании пенсионеров мужского пола. Впрочем, поначалу об этом она не имела ни малейшего представления. Предложившая ей место уборщицы владелица этого заведения во время первой встречи хитро улыбнулась и сказала: «У моих сотрудников, дорогуша, служебных обязанностей не одна, а несколько. Это – семейный отель, и у нас все работают всеми, понятно?» Людмилу это немного озадачило, но всё же она сочла нужным промолчать, а про себя решила: «Ладно, поработаю здесь немного, а там видно будет…»
Начались её рабочие будни. Первые пару месяцев, шесть дней в неделю по утрам она убиралась в гостиничных номерах, а по вечерам чистила на ресторанной кухне овощи и мыла посуду. Успокаивало Людмилу лишь то, что хозяйка никак на неё не нарадовалась, регулярно нахваливая и одаривая лучезарными улыбками. Но вот, в конце второго месяца работы владелица отеля изъявила желание побеседовать с Людмилой с глазу на глаз в своём кабинете. С выражением чрезвычайного расположения на лице она протянула Людмиле чашку ароматного кофе, а затем сделала неожиданное предложение. «Я вижу, милочка, что ты вечерами на кухне очень устаёшь. Жалко мне тебя, да и работа эта тяжёлая, неженская, – начала разговор издалека владелица отеля, – поэтому я хочу заменить твои кухарские обязанности на танцевальные. Наверное, ты в курсе, что у нас в отеле на первом этаже есть дискотечный зал для клиентов. Начиная с завтрашнего дня, приходи туда по вечерам прилично одетой. Найдётся у тебя юбка выше колен и кофта с глубоким декольте? Если нет, то не проблема, мы тебе это купим. В общем, оденешься, подкрасишься и пойдёшь танцевать с дедульками. Да ты их не бойся, они совсем не опасные, а некоторые ну о-о-очень смешные, уморительные такие старички, обхохочешься! Там, на дискотеке, на медленных танцах дедульки начнут к тебе прижиматься, один об коленку потрётся, другой за заднее место ухватит. Но ты от них не отстраняйся, потерпи! Они же пенсионеры, божьи одуванчики. Им много ли надо? Тихонько пукнуть, да обмарать себе штаны в районе ширинки. У них в пожилом возрасте мозги-то отказывают, вот и мастурбируют, где ни попадя. А тебе только потерпеть, пока закончат, и всего-то! Ну, что, согласна?» К сказанному добавлю, что после этой беседы Людмила забрала полагавшуюся ей за отработанный месяц зарплату и больше в тот отель не вернулась.
Надо сказать, что европейский бордельный бизнес в первое десятилетие XXI века претерпел существенные изменения. Из скромного вида домишек с едва приметной вывеской на входе – «Клуб», почему-то всегда выкрашенных в жёлтый цвет, публичные дома переместились в высотные здания корпоративного типа, с тонированными стёклами, серебристым покрытием снаружи и гигантского размера надписями: «Знойная пантера», «Ночная карусель», «Темпераментные блондинки», «Очаровательные брюнетки». Однажды мне на глаза попалась даже такая: «Весёлые улитки», что наводило на размышления о низкой производительности труда работниц данного заведения. В принципе, это могло быть продиктовано далеко не юным, и возможно даже преклонным возрастом жриц любви. Не менее странно выглядела табличка на входе в другой публичный дом, гласившая: «Мы – здесь!» Наверное, ее владельцы рассчитывали на то, что прочитавшему такую надпись сразу захочется заглянуть туда хоть на минутку, просто, чтобы спросить: «А вы, это кто?» Ну и, пожалуй, самыми оригинальными вывесками на борделях, которые попались мне на глаза в Стране Вечного Праздника, были: «Не горюй!» и «Улыбнись!» Первое заведение скорее всего специализировалась на хронических неудачниках, у которых всё в жизни было не так. «Не горюй!» выглядело чем-то вроде призыва к тому единственному, либо последнему в жизни занятию, которое неудачник пока ещё мог осуществить. Ещё более эмоциональный призыв: «Улыбнись!» прямо таки ошарашивал, поскольку трудно себе представить, что посетителей этого публичного дома развлекали проститутки, наряженные в клоунские костюмы. Хотя, как знать… Но если у человека единственным мотивом для улыбки является контакт с жрицей любви, то совершенно очевидно, что, либо до этого долгие годы он проживал на необитаемом острове, либо у него с головой не всё в порядке. А потому, вместо регулярных посещений борделя, самым правильным в его случае было бы обратиться к психиатру. Вообразите себе ситуацию: ребёнок принёс из школы отличную оценку – ерунда, премию на работе неожиданно выдали – подумаешь, от тяжёлой болезни выздоровел – ну и что, с кем не бывает, а сходил в публичный дом и… наконец-то развернул плечи, набрал полную грудь воздуха и с ощущением полного счастья широко улыбнулся!
******
Наверняка кто-то под впечатлением от прочитанного возмутился: «А как же духовность? Взять хотя бы религию, традиционно разъясняющую понятия добра и зла. Это в России, в отличие от Европы, её долгие годы для многих не существовало: правительство рабочих и крестьян разрушило церкви и запретило религиозное вероисповедание. Да что там… В своём мракобесии коммунисты дошли до того, что даже Библию упразднили за ненадобностью! Народ лишился моральной опоры, сын пошёл на отца, сестра доносила на брата, а брат на сестру, женщин сажали в тюрьму за политически некорректное поведение их супругов – всё это в тогдашнем обществе считалось нормой поведения. Но ведь в Европе ничего подобного и в помине не было! Их-то “красный вирус”, слава Богу, не задел!» Зато долгие годы там свирепствовал другой вирус, название которому придумайте сами, прочитав изложенное ниже.