Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

******

Преобладающий стиль питейных заведений Перепёлок правильнее всего было бы охарактеризовать, как современный вариант жилища Бабы-Яги. Пыль на полках с алкогольными напитками практически никогда не вытиралась, пол к концу дня покрывал плотный слой кожуры от семечек, которая сплёвывалась посетителями прямо на пол, а, отправляясь в туалет по нужде, не хотелось включать в нём света, чтобы не испугаться увиденного. Как-то раз, по ошибке перепутав двери, я попала в мужской туалет, в котором на тот момент никого не оказалось. Бегло осмотревшись вокруг, знаете, к какому выводу я пришла? Что, скорее всего, его посетители приходили туда помечать свою территорию. А иначе чем можно было объяснить огромное количество грязно-жёлтых разводов, покрывавших стены во всех направлениях?! Дополняли эту картину прогуливавшиеся по барной стойке большие рыжие тараканы и периодически садящиеся на бокалы с напитками жирные фосфорно-чёрные мухи. Наверняка по этой причине подавляющее большинство посетителей старалось как можно быстрее принять на грудь чего-нибудь горячительного – чтобы утратить бдительность к деталям окружающей обстановки. Для сравнения, в питейных заведениях крупных населённых пунктов Страны Вечного Праздника, по улицам которых прогуливались многочисленные туристы, поддерживалась исключительная чистота и порядок. Оно и понятно. Ведь нельзя же ударить в грязь лицом перед иностранцами!

Тем не менее, утверждать, что порядок в сельских барах напрочь отсутствовал, было бы в корне неправильно. Просто он был особым, наподобие того, который зачастую поддерживается на письменных столах у себя дома, когда всё свалено в огромную кучу, но при этом каждая вещица или бумажка лежит не просто так, а потому что, и это самое «потому что» носит отпечаток значимости и порой самого неожиданного смысла. Иначе говоря, эти вещи лежат на столе по какой-то причине, даже если таковая их хозяином уже давно забыта. По аналогии с этим, в сельских барах можно было увидеть открытку, датированную 1973 годом, стоявшую на полке с алкоголем и покрытую толстым слоем пыли; обрамлённую фотографию дальнего родственника хозяина бара, о котором последний не имел ни малейшего представления, равно как и о том, кто и зачем её туда поставил; огромный ворох журналов с оторванными обложками, лежащих в самом конце барной стойки, определить дату выпуска которых не представлялось возможным, хотя именно поэтому они никогда не переставали пользоваться у посетителей спросом, день за днём просматривавших давнишнюю прессу и всякий раз находивших в ней для себя что-нибудь новое и интересное. И всё же как ни крути главным предметом барной обстановки был телевизор – любого года выпуска и размера. Как правило, на желании телевизионных болельщиков посмотреть игру своей любимой футбольной команды это нисколько не отражалось. Как-то раз я зашла в один из сельских баров и наткнулась там на большую группу футбольных болельщиков, скучившихся перед телевизором модели восьмидесятых годов прошлого столетия, изображение которого было искажено толстыми белыми полосами, а звук прерывался надсадным треском, поэтому находившиеся сзади непрерывно интересовались у стоявших в переднем ряду: «Ну что там? Дали нашим дополнительное время или опять зажали? Кто будет подавать угловой? А левого защитника сейчас куда понесло?!»

К слову сказать, питейные заведения Перепёлок были не только местом массового просмотра футбольных матчей. Именно там, в глубине серого и темного туннеля зарождались отношения между противоположными полами, нередко заканчивавшиеся вступлением в брак. В сельских барах молодёжь встречалась, влюблялась, напивалась в стельку, выясняла отношения, устраивала кулачные бои, после чего вновь происходили объяснения в любви, страстные объятия, поцелуи, обещания, измены и расставания. Однако чаще всего барные заверения в любви заканчивались громкой свадьбой, поскольку отказываться от своих публично сказанных признаний было уже поздно, учитывая, что местные новости в рекордные сроки облетали весь посёлок. Да и родственники невесты изо всех сил старались ускорить процесс женитьбы, чтобы до этого события не случилось ничего такого, что могло бы скомпрометировать девушку в глазах поселковой общественности. Свадьбы в Перепёлках устраивались пышно, ярко и запоминающеся. Во всяком случае, пока приглашённые принимали на грудь первые пару бокалов вина. Далее свадебный пир в их слегка скосившихся глазах продолжал оставаться таким же зрелищным, ярким и пышным, но в значительно меньшей мере запоминающимся. При этом по окончании празднества гости никогда не расходились по домам, особенно молодёжь. Большая толпа непонятно как удерживавшихся в вертикальном положении гуляк требовала продолжения праздника. Чтобы отметить это событие до победного конца, они всей гурьбой отправлялись в местные бары, а когда в два часа ночи закрывался последний, то в полном составе переходили оттуда на дискотеку и энергично отплясывали вплоть до её закрытия, то есть до пяти-шести часов утра. Шутка ли сказать, но даже после этого об окончании празднования и речи не шло.

Однажды осенью, кажется, в октябре, я решила поутру выпить чашку крепкого кофе, открыла кухонный шкаф, достала кофейную банку, но, как нарочно, кофе в ней не оказалось. «Видно, муж допил перед уходом на работу, – подумалось мне, – а выпить кофейку надо бы, иначе до обеда не раскачаюсь». Тогда я решила сходить в бар. Сунула ноги в сапоги, набросила пальто и около восьми часов утра вышла на улицу. К моему огорчению, все бары в Перепёлках были закрыты, при этом около одного из них столпилась огромная толпа зомби… От этой группы, состоявшей приблизительно из двадцати человек, несло смрадным запахом перегара, легко уловимым с расстояния в несколько метров, а их внешний вид можно было описать, как устрашающе-плачевный. Лица у подгулявшей молодёжи были бледными, опухшими, с красновато-синюшными подглазьями и лишённым какой-либо мысли взором. У всех до одного представителей мужского пола рубашки свешивались поверх брюк, а скомканные галстуки наполовину вываливались из карманов одежды. К тому же у некоторых на пиджаках и рубашках не хватало чуть ли не половины пуговиц. Впрочем, и у дамского пола с опрятностью дело обстояло ничуть не лучше. Огромные дыры на колготках свидетельствовали о столкновении с множественными препятствиями, а сломанная диадема на голове наводила на мысль о дополнительном лобовом столкновении. Тушь у подавляющего большинства представительниц слабого пола расплылась по лицу, сделав их глаза похожими на огромные глазницы, тени с век переместились на щёки, а яркий контур губной помады выходил далеко за пределы губ. У одной из девушек она каким-то образом даже очутилась на кончике носа, что делало её похожей на клоуншу. Многие представительницы слабого пола явились на свадьбу с дамскими сумочками, и этот мелкоразмерный экипаж периодически выпадал у них из рук, а при наклоне за ним дополнительно выпадали наружу их груди, покидая бюстгальтеры и платья на бретельках. Замечу, однако, что толпа одетых в вечерние наряды молодых людей сумела простоять на улице при температуре около двенадцати градусов тепла целых два часа, и никто из них не зачихал и не закашлял.

******

А теперь предлагаю порассуждать по поводу смысла жизни. Подобные мысли в Стране Вечного Праздника не раз посещали меня при виде мёртвых китов и дельфинов, которых иногда можно было увидеть на местных пляжах. Эти удивительные морские животные приплывали к песчаным побережьям, чтобы умереть. В их поведении было что-то патриотически-грустное и, я бы даже сказала, сверхгуманное. Мы, люди, снаряжаем суда, отправляемся на них в открытое море и убиваем этих морских животных почём зря, совершенно не считаясь с их смыслом жизни – глубоким, осознанным и в высшей степени жертвенным. Истребляем их, а они приплывают на берег, чтобы умереть рядом с нами, прощая нам то, что мы сами никогда не сумели бы друг другу простить. К счастью, в жизни китов и дельфинов имеется один оптимистический и немаловажный момент. Благодаря своим крупным размерам им не страшен никто, за исключением человека, и, как следствие, большинство из них умирает естественной смертью, что среди рыб должно считаться редкостным фактом поистине счастливой судьбы, наподобие того, как у людей, всю жизнь проработать на должности высокопоставленного начальника. Ты уволить можешь, а тебя – нет. Так и кита никакие зверюги съесть не могут, потому что подавятся.