Страница 126 из 135
– Парса!
– Слава!
Оксафр протолкался к македонянам. Арштибара вступили в бой.
– Да сколько же вас?! – задорно прокричал Пердикка.
Перед глазами таксиарха уже маячили крылья Ники и он шёл по трупам вперёд, разя мечом (сарисса давно сломалась) на кураже, словно неуязвимый спарт, проросший из драконовых зубов.
– Ну, персы, становись! – потрясал обломком копья, с массивным подтоком, сосед таксиарха по строю, – огуляю враз! У меня длинный!
– И толстый! – кричали сзади.
– Нагибайся, бабы! – намекая на длиннополые, пёстрые одеяния арштибара, добавил кто-то звонким голосом, в котором и следа не осталось от недавнего напряжения и страха.
Фаланга грянула хохотом.
– Смелее! – размахивал акинаком Оксафр.
Столкнулись.
Арштибара – гордость Ахеменидов. Все они – отличные воины. Любой из них в единоборстве способен одолеть гоплита. Вот только с эллинским строем эти мастера меча и лука ничего сделать не могут. Который век уже разбиваются об него, как волны о скалу. Волны ведь иной раз чудовищную силу имеют. А эллинские скалы стоят. Устояли и на этот раз.
Дарайавауш побледнел, судорожно, до белизны в костяшках пальцев, вцепился в борт колесницы. Его глаза метались по полю в поисках резервов и не находили их.
Бесс нахлёстывал коня, предвкушая, как яваны разбегутся в панике, едва завидев атакующий клин бактрийцев и согдов. Он уже слышал шум сражения и очень спешил, опасаясь, что Набарзан успеет украсть у него победу.
В возникших на дороге лидийцев, воины Бесса врубились, как топор в мягкое дерево. И завязли. Бойцы Артагата прилипли к бактрийцам, как мухи к ложке с мёдом. Согды, саки, с улюлюканьем завертели гигантскую карусель, осыпая лидийцев стрелами. Те не отставали, кружа вокруг бактрийцев, как слепни возле коровы.
Бесс дотянулся топором до одного из вражьих воинов, но больше никого не мог достать. Колеса из всадников, сталкиваясь, пересекаясь, медленно катились к месту основного сражения.
Антигон, у которого спина зачесалась от предчувствия удара с тыла, попытался разорвать цепь, притянувшую его к Набарзану. Оба уже выдохлись, поэтому, когда раздались крики: "Отходим!" – персы не нашли в себе сил повиснуть на македонянах мёртвой хваткой, как бойцовые псы. Все же гипасписты и пельтасты Эригия сделали своё дело, хоть и понесли очень большие потери. Прорыв персидской конницы провалился.
Персы и македоняне отхлынули друг от друга, оставив на месте ожесточённой схватки сотни людских и конских трупов.
Среди гетайров больше половины покрыты ранами. Сам Антигон ранен дважды. Набарзан отходил, морщась и зажимая ладонью бок. Персы, у кого ещё остались стрелы, принялись покусывать македонян издали.
Не учёл Набарзан, пекущийся лишь о себе, что, завидев его отступление, дрогнет измученный Тимонд. Сын Ментора, покрытый ранами, держался из последних сил. Едва отступавшая персидская конница обнажила истерзанный правый край фаланги наёмников, как Эригий, собрав остатки гипаспистов, ударил по нему. И Тимонд не выдержал.
– Отступаем!
Наёмники попятились, а Леоннат устало сел на землю, снял шлем, выпустил из рук красный от крови меч и вытер со лба пот.
– Все... Стоим... Сил больше нет...
Никто из ионийцев с ним не стал спорить, уцелевшие едва держались на ногах.
У хшаятийи кровь отхлынула от лица: яваны теснили арштибара.
К государю подлетел один из сотников Набарзана, с головы до ног, вместе с конём, перепачканный кровью.
– Повелитель! Яваны отступают! Набарзан просит помощи, чтобы окончательно опрокинуть их!
– Помощи?! – закричал царь царей, – где я возьму эту помощь! Яваны прорвались на левом крыле! Пусть Набарзан немедленно прибудет туда и отбросит их!
Сотник помчался выполнять приказ, от которого хазарапатиша заскрипел зубами. Но повиновался.
Тем временем, Кен, дожимая Тимонда, сбросил его в ручей. Наёмники побежали. Показали спину и царские телохранители. Набарзан на выручку не успел.
Персы отступали по всему фронту, но преследовать их союзники не могли. Не осталось сил.
Бесс почти рассеял лидийцев, когда заподозрил неладное. До места основного сражения ему уже было рукой подать, противник, как ему и положено, разбегался, когда хшатрапава Бактрии, бросив случайный взгляд на противоположный берег Сара, увидел бегущих и там.
– Что это? – в этом же направлении указал рукой Спитамана, оказавшийся поблизости.
Он напряг зрение, приложив ладонь козырьком к глазам.
– Наши бегут!
– Ты что несёшь... – начал было Бесс, и осёкся.
Лидийцы откатились к западу, зализывать раны. Бактрийцы и согды влетели на вершину невысокого холма, закрывавшего от них панораму битвы.
– Ангра Манью... – прошептал Бесс.
– Смотри! – вытянул руку Спитамана.
Оба видели, как несколько сот вражеских всадников двинулись шагом в их направлении, потом перешли на рысь.
– Отступаем! – скомандовал Бесс.
– А как же хшаятийя?
– Дурень, какой хшаятийя? Надо ноги уносить!
Так закончилась битва при Адане. Отряд Бесса, ещё достаточно свежий, на следующий день достиг города. Хшатрапава Бактрии забрал с собой царскую семью, бросив все остальное, оставив эллинам огромный обоз, даже гарем Дарайавауша и отступил в Исс.