Страница 27 из 58
Я помогла тёте с грязной посудой и отправилась на поиски демонов. Анна с Алексом расположились на первом этаже у телевизора, тётя ушла к себе в комнату, намереваясь почитать и объявив, чтобы, самое крайнее, в час ночи все уже спали. На втором этаже падших также не оказалось. Я уж было решила, что они прыгнули куда-нибудь, но потом приметила лестницу, ведущую на чердак. Не особо веря, что они выбрали такое странное место для времяпровождения, я всё же решила заглянуть туда.
Крыша чердака оказалась низкая. Пол был устлан соломой, видимо, для утепления, а по бокам стояли картонные коробки, забитые всяческим барахлом, которое уже не нужно хозяину, но выбросить жалко. А ещё на чердаке было темно: ни одной лампочки.
— Господин Станиславский, — тихонько спросила в темноту. — Вы тут?
— Тут он, — отозвался Марбас, на секунду удостоив меня взглядом красных глаз, по всей видимости, указывал своё местонахождение. — Чего тебе?
— Я пришла поговорить, — я залезла на чердак окончательно и теперь аккуратно, прощупывая перед собой пол, шаг за шагом пробиралась в сторону падших.
Щёлкнул выключатель, и Асмодея осветило небольшим фонарём, таким, которые используются в походах для палаток. Оказалось, что он сидел несколько дальше Марбаса, и если тот выбрал какую-то закрытую коробку, то библиотекарь расположился прямо на полу, сложив ноги по-турецки.
— Может, перенесём на завтра, дитя? — устало предложил Станиславский, но я решительно покачала головой. — Не то чтобы я страдал прокрастинацией, но, кажется, что сегодня не лучший день для этой беседы.
— Чтобы вы при первой же возможности вычистили мне память и вообще не отвечали на мои вопросы? — не подумав, ляпнула я, от чего библиотекарь нахмурился и со злостью посмотрел на Марбаса, который был у меня уже за спиной.
— Что ты ей рассказал? — отрывисто спросил Асмодей.
Демон болезней хмыкнул:
— Не так уж и много, — отозвался тот. — Совсем ничего, по сути. Дал пищу для ума. Ты же знаешь, как бабы любят себя накручивать.
Библиотекарь устало закрыл лицо руками, приподняв пальцами оправу очков, от чего они съехали.
— Я тебя ненавижу, — услышала я его тихий уставший голос.
— Я тебя тоже. И даже больше, чем понедельники, — парировал Марбас, зашуршав чем-то из полумрака. Видимо, достал из кармана шоколадный батончик. — Ты взрослый мальчик, не надо бояться говорить правду.
Удивительно, как в него помещается столько еды? Ужин же был меньше часа назад.
— Не пытайтесь от меня отделаться, господин Станиславский, — вновь подала голос я. — Вы обещали рассказать мне всё. Мне надоело, что в моей жизни присутствуют такие как вы, но я ничего сделать с этим не могу. Вы не уйдёте, пока не закончите все ваши делишки — это я поняла. Тогда хотя бы не обманывайте меня.
— Я не обещал рассказать тебе всё-всё, дитя, — библиотекарь отнял руки от лица и посмотрел на меня. — И я не могу рассказать тебе всего, даже если бы хотел этого. Но ты ведь не отстанешь от меня? — я отрицательно покачала головой, от чего он вздохнул. — Тогда присаживайся.
Я решила взять с него пример и села рядом, на солому, показывая всем своим видом решительность. Асмодей безотрывно смотрел на меня поверх очков, едва заметно щурясь. После поправил их, хлопнул себя по коленям и прокашлялся.
— Услужи мне, будь добр, — обратился он снова к Марбасу. Тот что-то проворчал на тему, что делать ему нечего, кроме как свою энергию растрачивать на подобную ерунду, но всё же вытянул руку и щёлкнул пальцами. Мне почудилось, что сквозь меня прошла тёплая волна. Асмодей удовлетворено кивнул. — Теперь нам не помешают.
— Что это было? — мне почему-то стало немного не по себе.
— Печать безмолвия. Думаешь, его величество Велиал просто так позволяет себе громить мою гостиную? Король Заган давно наложил такие везде, где его величество бывает чаще всего: у меня, в библиотеке, в твоей комнате, — от упоминания последнего места я вздрогнула, но промолчала. — Нас никто не услышит, дитя. А если начнёт прислушиваться, то разговор будет совсем о другом. — Асмодей замолчал и продолжал смотреть на меня, видимо, ожидая, что я первая начну этот разговор.
Я выдохнула, стараясь успокоиться. За спиной послышался звук открывающейся газировки.
— Господин Станиславский, — наконец-то я нашла в себе силы для первого шага. — Марбас сказал, что вы манипулируете моими воспоминаниями.
— Громко сказано.
— Ой, ну не надо юлить, малыш, — расхохотался демон болезней. — Сколько раз ты это делал?
— Два.
— Два? — я чуть не подпрыгнула на месте. — Учтите, если я узнаю, что вы сделали что-то со мной…
— Успокойся. Ты всё ещё девственница. Я и не думал тебя насиловать и стирать память после, — насупился библиотекарь. — Просто ты всё время влезаешь туда, куда тебя не просят. Кто бы мог подумать, что ты, будучи такой тихоней, на деле окажешься той ещё пройдохой.
Я обернулась и с подозрением посмотрела на Марбаса, словно он должен был подтвердить или опровергнуть слова библиотекаря. Демон сидел в расслабленной позе, покачивая ногой и потягивая колу. Встретившись со мной взглядом, он подмигнул мне.
— И что же это было? Раз я теперь принадлежу Велиалу, как он… кхм… считает… И в курсе всего происходящего, что я узнала такого раньше?
— Марбас пытался тебя покалечить, например, — Асмодей снова недобро глянул на наёмника, тот противно захихикал. — До какого-то момента мне удавалось контролировать твоё восприятие всего, но потом всё вышло из-под контроля и ты… Ты увидела меня в истинном облике.
Он замолчал.
— И вы стёрли мне память? — уточнила я, не знаю зачем, хотя и так всё было ясно.
— И я стёр тебе память, — подтвердил Асмодей, глядя куда-то вправо, снова замолкая.
Я нервно скомкала солому под пальцами. Попыталась вспомнить хоть что-то из упомянутого, но не нашла ни одного даже намёка на это. Даже малейшего, как бы я ни старалась.
— Это был… первый раз? — я подняла глаза на демона.
Тот отрицательно покачал головой:
— Нет. Второй. Мы встречались с тобой раньше. Куда раньше, чем ты думаешь. И совершенно при других обстоятельствах.
Меня пробило на дрожь. Мурашки пробежали по спине. Асмодей, завидев мою неожиданно ненормальную реакцию, протянул руку и нежно дотронулся до моей щеки.
— Нозоми, — он впервые назвал меня по имени. В его голосе слышалась нежность и тревога. — Я думаю, тебе пора узнать всё. Но я не хотел, чтобы это произошло в подобном месте, и я не уверен, что ты сможешь это спокойно перенести. Давай обсудим это в другой раз, хорошо?
Почему-то я не пыталась оттолкнуть его руку. Она казалась мне тёплой, по сравнению с моей щекой, а прикосновение успокаивало. И не хотела обозвать лжецом и монстром, как обычно это делаю. Помедлив, я отрицательно покачала головой.
— Я не отступлю, не просите, — прошептала я.
— Упрямая, как и всегда, — грустно улыбнулся библиотекарь. — Прости за то, что ты увидишь, но пусть лучше так, чем ты подумаешь что-нибудь неправильно. Я погружу тебя в сон на несколько минут и наложу заклятие, которое вернёт твои воспоминания.
Он подозвал Марбаса, на что тот отреагировал с явной неохотой, усаживаясь на пол рядом с нами.
— Это не совсем простая магия — очень легко повредить сознание, поэтому мне понадобится его помощь, — объяснил мне Асмодей, завидев моё непонимание. — К тому же, Марбас сейчас сильнее меня в магическом плане, лишняя энергия не повредит.
— Бля, ну хреновая это идея! А если её переклинит? — наконец в открытую высказал своё мнение тот. — Срать на то, что ты собираешься использовать меня как аккумулятор, реально срать. Ты понимаешь, что может произойти? Она и так плачет каждый раз, когда что-то не так. Велиал не обрадуется, если его переклинит следом ещё раз.
— Боишься? — улыбнулась я.
— Поцелуй меня в жопу, солнышко. Я просто не хочу лишиться жизни из-за такой дуры, как ты, — фыркнул Марбас.
Асмодей тем временем размотал повязку и снял примочку с ладони, подвигал пальцами, убеждаясь, что кровь не идёт. Я терпеливо ждала. Было страшно, потому что я не знала, как это происходит. И ещё казалось, что Станиславский может меня обмануть и снова попросту сотрёт память, как он это делал ранее.
— Приготовься, что это будет неприятно и больно. Не физически, а духовно. И, пожалуйста, помните, что это произошло давно и ничего изменить нельзя, — с его ладони сорвались сине-зелёные искры и закрутились в вихре, улетая под самую крышу, растворяясь в полумраке. Марбас положил руку ему на плечо и прикрыл глаза.
Библиотекарь же резко, без предупреждения, схватил меня руками за голову. У меня вышло лишь судорожно вздохнуть, я поняла, что падаю куда-то, спиной вниз. Падение такое, как бывает, когда засыпаешь. Но вокруг была не темнота, а миллионы образов, цветных картинок, которые проносились мимо с невероятной скоростью. И сводящий с ума звук, словно кто-то включил перемотку. Яркая вспышка — и я поняла, почему Асмодей просил меня не спешить с возвращением этого воспоминания.