Страница 7 из 83
Ярренвейн недовольно проследил взглядом за рукой Татеука. Девушка была там – в озере, прямо посредине, достаточно далеко от любого из берегов, но совершенно незаметно было, чтобы её это хоть сколько-нибудь огорчало. Она плескалась и ныряла, как какой-нибудь дельфин Жемчужного Залива, не обращая внимания ни на холод, ни на откровенно разглядывавших её незнакомцев. Хотя последних она, возможно, просто ещё не заметила.
- Видал, - ухмыльнулся Лассан. – Занята твоя купальня, великий рон. Можешь одеваться.
Ярренвейн покачал головой и в самом деле последовал высказанному совету.
- Ничего себе, - пробормотал он. – Это кто же такая? Тебя дубиной не загонишь в воду, пока солнце не начнёт жарить так, что в ней впору свариться! А тут – девица!
- Девчонка, я бы сказал, - отметил, пристальней присматриваясь к одежде, Лассан. – Ребёнок вовсе. Вон, видишь, какое всё маленькое, да и вышивки-обереги - детские. Так что пошли-ка мы с тобой отсюда, пока из соседних кустов не выскочил какой ревнивый папка с топором наперевес.
- Не выскочит, - уверено сказал Ярренвейн. – Нет здесь вокруг никого. Она одна. И лучше бы нам далеко не отходить – мало ли что с ней здесь может случиться.
Лассан пожал плечами.
Ждать пришлось довольно долго. Оба приятеля успели и слегка замёрзнуть, и погреться, гоняясь меж деревьев друг за другом со снежками, и вернуться. Незнакомка в озере не выказывала никаких признаков усталости, но, похоже, обратила внимание на устроенный спасителями шум. Резкими, совсем не девичьими движениями она подгребла к берегу и, поочерёдно смерив обоих юношей изучающими взглядами, стала подниматься по скользкому камню наверх. Протянутую руку Ярренвейна она обогнула по такой дуге, словно в ней он держал ядовитую змею.
- Ты кто? – улыбаясь, спросил Ярренвейн. – Откуда здесь взялась такая?
Она не ответила, только взглянула исподлобья недобро и принялась растираться вынутой из сумки грубой тканью.
Ярренвейн покачал головой. Девчонка – даже подростком её язык не поворачивался назвать - оказалась маленькой и отчаянно худой. Двигалась она ловко, уверено и независимо – такое поведение Ярренвейн часто встречал у даратских сирот, привыкших самим решать всё в своей жизни. Чуть сутулая, чуть угловатая, она, тем не менее, привлекала взгляд – но ей хотелось не любоваться, а дивиться. Даже Ярренвейну, за свой не столь уж долгий век побывавшему почти во всех землях Уумара, было понятно, насколько странной, чуждой и непонятной должна была казаться подобная внешность здесь, на Севере, в краю высоких, статных, светлоликих и светловолосых сурсов. Незнакомка была рыжей, смуглой, как черуска, и отчаянно некрасивой. Худое тело, непропорционально длинные руки и ноги покрывало множество синяков, ссадин и царапин, не очень чистые волосы были скручены в тяжелый узел на затылке, часть прядей выбилась и свисала мокрыми сосульками. У неё было длинное лицо с острым, дерзко вздёрнутым подбородком, длинный нос, тонкие тёмные губы, густые брови почти сходились на переносице, подчёркивая недобрый взгляд огромных чуть раскосых глаз. Левую скулу пересекала свежая ссадина, что отнюдь не добавляло прелести…
Одевшись, нисколько не смущённая пристальным разглядыванием, девчонка подозвала свою кобылку и прямо с утёса спрыгнула в седло, чтобы, так и не сказав ни слова, убраться прочь.
- Эй, стой! Куда ты? – крикнул ей вдогонку Ярренвен. – Может, проводить тебя домой? Или тебе нужна другая помощь?
- Нет! – не оборачиваясь, откликнулась она и исчезла за деревьями.
- Это ещё что за видение?- спросил Ярренвейн у приятеля. – Альдская колдунья из вышних сфер?
- Не знаю, - сокрушённо вздохнул Лассан. – Не знаю, мой рон, но обязательно выясню. Есть у меня одно подозрение.
- Выкладывай. Должен же я знать, что это тут в моём лесу проросло за чудо-юдо?
Лассан хитро усмехнулся.
- О, великий рон! Ежели твой недостойный слуга в моём лице прав, то это не у тебя проросло, а у твоего доброго соседа канна Эмметского.
- Объяснись, - Ярэмэйн шутливо ткнул кулаком в бок Татеука. – А не то заставлю сейчас с собой вместе купаться. И то подумать: такая мелкая нечисть может запросто, а ты перепугался.
- Объясняю, - кивнул Лассан. – Я на том не поручусь, ибо сам грешен, в Яшмете не часто бывал доселе, да и те разы, что бывал, не в каннских хоромах пировал, а… ну, мои похождения к делу не относятся. Но сказывают, что есть у канна Эстэвена четыре дочки. Две – маленькие ещё совсем, только-только годков восемь на двоих им сравнялось, а две – постарше. Старшая, мол, красы несказанной девка, такая, что ни глаза отвести, ни слово в её присутствии молвить – так дух перешибает. А вторая – так, обычная вроде с виду, только рыжая, будто пламя или морковка, к примеру. Ну, и ещё, говорят, что малёхо не в себе она, не в уме то есть. Мол, каньа, когда ею в тягости было, уж больно собой рисковала и дорисковалась – родила в дороге, чуть ли не в седле… Но это слухи всё, конечно, а как на самом деле – я не знаю.
- Рыжая, да? – кивнул Ярренвейн. – Думаешь, это она?
- А кому ещё быть? – пожал плечами Лассан. – У нас тут чужаков мало, разве со стороны Спарсии кто переселится, да приживётся. Так что все либо русые, либо совсем белые, либо, как спарсы – бледно-золотые. Редко-редко, кто тёмный, вот как ты народится – но такое только в тех семьях, что с вашей родственные, бывает. Но чтоб – красные…
Ярренвейн, удовлетворив первое любопытство, к беседе немного остыл и стал раздеваться, чтобы поплавать.
- А в Аэнне сейчас чуть ли не все дамы в рыжий перекрасились, - сообщил он между делом.
- Зачем это? – удивился Лассан.