Она и прочие неприятности (ведьмак 2)

***

Прошло несколько дней, за которые мама так меня и не навестила. Приехавший на следующий день папа сказал, что для него все это оказалось не меньшей неожиданностью, чем для меня. А уже после того, как я основательно на него насела, к этому прибавилась информация про скандал, выросший из новости о моем помещении в клинику, в ходе которого выяснилось, что забрать меня отсюда без согласия мамы папа не мог.

— Она рассказала тебе все? — тихо спросила я, когда он уже собирался уходить. — Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?

— Конечно, нет, Брю, — мягко отозвался он. — Потерпи немного, правда выяснится и они тебя выпустят.

"Если бы" — пронеслось в голове, когда дверь за ним тихо притворилась, а я откинулась на застеленную кровать.

Следующий день ознаменовал себя неожиданным визитом. Сначала дверь слегка приоткрылась. Достаточно, чтобы в образовавшуюся щель пролезла взъерошенная голова, пробежалась глазами по палате, и втянула следом за собой в помещение и все остальное туловище.

— Брюква, — воровато окликнула меня подруга. — Ты как?

— Нормальная, — я отложила прочитанную до середины книгу в сторону. — Не верь врачам.

— Я так и знала! — радостно сообщила она. — Хотя, даже будь ты совсем ку-ку, так же ответила бы. И как тебя угораздило?

Она плюхнулась рядом на краю кровати, а я уселась по-турецки и обняла подушку.

— Подумала, что надо начинать доверять людям, — я пожала плечами.

— Эх ты, — Шура вздохнула и умолкла.

— Как Дорин?

— Мама от него в восторге, — она прыснула. — У нее очень вовремя отвалилась полка, пока мы были у них. А я потихоньку учу его обращаться с техникой и прочим.

— Полка отвалилась? — я недоверчиво прищурилась.

— То, что ей немного помогла я, ничего не меняет, — важно отбрила Шура.

Мы вновь замолчали.

— Я их вижу, — неожиданно призналась я.

— Кого? — подруга непонимающе уставилась на меня.

— Мертвых. Везде. Это становится хуже, раньше я хоть немного могла отличить их от живых, а теперь я даже не знаю, с кем могу разговаривать, чтобы не подтверждать свой диагноз.

— А вот это совсем фигово, — она скинула обувь и подтянула ноги на кровать, устраиваясь удобнее. — Ты можешь с этим что-то сделать?

— Я нашла медиума, сходила к ней чтобы узнать, что это невозможно. Знаю только то, что если это продолжится, я и правда с ума сойду...

— Но раньше-то все было в порядке... А сейчас что не так?

— Это не мир магии... Они набрасываются на ее крупицы как вороны. Понимаешь, этот мир... Он меня как будто отвергает.

— Но ты ведь родилась в нем, неправильно это как-то... — она опустила глаза на собственные руки.

— Когда мы были там, — я понизила голос, — мне сказали, почему из всех миров меня потянуло именно в тот. Способности вроде моих для него, для меня он был правильным.

Шура как-то неловко обняла себя за плечи.

— Блин, это ж я виновата... Надо было лучше все проверить, протестировать как-нибудь. Какой я нафиг великий изобретатель...

— Ты не знала, — отозвалась я.

— Могла бы предположить...

— Время закончилось, — в палату заглянула медсестра.

— Я еще приду, — пообещала подруга, поднимаясь с кровати.

Медсестра проводила ее взглядом и приблизилась ко мне, протягивая крошечный стаканчик:

— Ваши таблетки.

Значит, уже нашел, от чего меня лечить? Женщина все еще внимательно следила за моими действиями. Видимо, не доверяют, раз считаю себя нормальной.

Я высыпала обе пилюли в рот и приняла поданный стакан. Медсестра не отрывала от меня взгляда вплоть до момента, когда я вернула наполовину опустевший стакан.

— Покажите язык, — вежливо попросила она. — Теперь поднимите. Ага, хорошо...

Я молча легла обратно, отвернувшись от двери. Створка хлопнула, и я подлетела с кровати. Господи, что мне приходится вытворять, чтобы спасти свой рассудок не только от призраков, но и от ненужных сильнодействующих лекарств?

Дрожащими руками я распахнула дверь небольшой ванной в углу палаты и упала на колени перед унитазом. Я нервно сглотнула, но тянуть было нельзя. Никогда прежде мне не приходилось делать этого, и после первого нажатия я машинально выдернула пальцы изо рта, вызвав только один слабый рвотный позыв. Давай, еще раз нажми и оставь их там, пока чертова оболочка не растворилась.

Получилось. Я согнулась над унитазом, судорожно вцепившись в ободок, а потом, сплюнув, опустилась на холодный кафельный пол. Голова кружилась, руки и ноги мелко дрожали, но все получилось. Я заставила себя подняться и умыться, пытаясь не смотреть в зеркало. Хватит с меня стрессов. Надеюсь, скоро они поверят в мою готовность принимать выписанные препараты и мне будет достаточно просто прятать их под языком. И, надеюсь, произойдет это раньше, чем им придется лечить меня и от булимии тоже.

***

Две недели я прожила совсем без посетителей. Шура так и не пришла, папа больше не появлялся, а книга была прочитана от корки до корки и перечитана еще три раза. Еще несколько раз я побывала в кабинете с мягким светом ламп, кожаными креслами и надоедливым психиатром, но так и ничего и не рассказала.

Я лежала на надоевшей до тошноты кровати и тщетно пыталась уснуть, когда дверь отворилась.

— Брюнхильд, — тихо позвала незнакомая медсестра. — К вам посетитель.