Страница 171 из 187
***
Чувство, что сегодня все пойдет не так, возникло еще за пару часов до того, как в зал вереницей потянулись зрители. Более того, противный тоненький голосок нашептывал свои не менее противные прогнозы прямиком в ухо с самого утра. Хотя, конечно же, даже самый больной ум на свете не смог бы предположить подобного происшествия. Или все же смог бы. Но тогда уж только самый больной.
Когда свет в зале наконец погас, занавес поднялся, а на сцену вышли первые актеры, из груди вырвался едва слышный облегченный выдох, а тревога, до того стальным обручем сжимавшая сердце, наконец отпустила. Но, не тут-то, как водится, было.
— И уходит прочь, — возвестил Бернардо, указывая на движущегося к кулисам Призрака.
— Стой! Отвечай! Ответь! Я заклинаю! — крикнул Горацио, бросаясь в том же направлении, в котором исчез светлый силуэт.
Кулиса шевельнулась и, к удивлению знакомых с первоисточником зрителей и самих актеров в частности, ответила:
— Ме-е-е-е…
— Ушел и говорить не пожелал, — попытался сохранить лицо Марцелл.
Это ему даже удалось. До той секунды, пока из-за кулисы не появилась сначала рогатая голова, а следом и вся коза целиком. Она мотнула головой, звякнув колокольчиком на шее, и неторопливо прошла в центр сцены. В тишине, повисшей в зале, можно было услышать жужжание мухи, от которой рогатая нарушительница порядка попыталась отмахнуться дергающимся ухом.
— Ну надо же, — зашептала полная седовласая дама своей соседке, отнимая от лица бинокль, — я и не знала, что мы идем на адаптацию с современными вкроплениями!
— Современными? — так же шепотом удивилась ее подруга.
— Конечно же, милочка! Ведь это так злободневно! Это несчастное создание призывает нас вспомнить о том ужасающем существовании, что по нашей милости влачат братья наши меньшие!
Невольная актриса вновь мотнула головой и, задрав хвост, выразила свое недовольство постановкой прямо на сцену. Первыми сдали нервы у одного из актеров:
— Хватайте ее!
Коза почувствовала нависшую над ней опасность прежде, чем кто-то отважился последовать приказу. С громогласным «ме-е-е» она бросилась прочь со сцены — прямиком в зрительный зал. Толпа дружно ахнула, проследив ее головокружительный прыжок. Приземлившись на все четыре копыта она бросилась вверх по лестнице, подгоняемая новыми криками:
— Ловите ее!
— Скорее!
— Кто это допустил?!
Зрители, уже понявшие, что происходящее происходить не должно, вскакивали со своих мест. Кто-то возмущался, кто-то молча таращился на набирающую обороты вакханалию, включавшую в себя погоню охраны и прочих работников за ошалевшим зверем по всему залу, а кто-то даже бросался на помощь. То ли преследователям, то ли самой козе.
— Уволюсь, — прошептал театральный администратор, вжимаясь в самый темный угол и утирая пот со лба. — К чертовой матери, уволюсь…
«Гамлет, принц датский» был сорван окончательно и бесповоротно, в Стратфорде-на-Эйвоне в своем гробу перевернулся Уильям Шекспир, а некоторые присутствовавшие вспомнили настоящее значение слова «трагедия».
***
Погода в этот день выдалась препаршивая и даже преотвратительная. Впрочем, как и в остальные триста шестьдесят четыре —, а в год високосный и вовсе все триста шестьдесят пять — дней в году. И хоть на пару часов облака соизволили разойтись в стороны, позволив солнечным лучам слегка приласкать замерзшую землю, вскоре они вновь слились в одно сплошное полотно, переплетающее в себе, кажется, все существующие оттенки серого.
Фру Андерсен — худощавая дама лет сорока трех с непропорционально длинным носом и пучком небрежно собранных на затылке светлых волос — вздохнула и пробурчала себе под нос что-то о загубленном выходном, такой редкой радости в ее занятой жизни, при этом не переставая помешивать что-то в кастрюльке. Дымящее варево издавало запахи весьма дорогого вина, корицы, мускатного ореха и, совсем немного, апельсиновой цедры. Женщина облизала деревянную ложку и пришла к выводу, что без гвоздики ей в напитке не обойтись. Чуть убавив огонь, она поспешила к настенному шкафу у окна, где и хранила специи. И растерянно замерла, вцепившись пальцами в ручку шкафа.
Несколько часов назад, обманувшись наконец потеплевшей в мае погодой, обрадованная женщина поспешила наполнить расположенный на заднем дворе ее двухэтажного дома бассейн. Вот только надев купальник и выскочив из дверей она намокла еще до прыжка в бассейн и, развернувшись, бросилась прятаться от ливня обратно в дом. Воду она, впрочем, не спускала — надежда на природу, которая смилостивится над ней, все еще теплилась где-то глубоко.
И вот теперь она стояла перед окном с неприлично разинутым ртом и наблюдала за существом, резвящимся в ее бассейне, несмотря на падающие с неба капли. Не прекращающийся дождь ухудшал обзор, да и она и без того находилась на довольно приличном расстоянии, но все же ни на секунду не засомневалась в том, и что создание это человеком не было. Ей не было видно его лицо, зато она заметила необычно маленькие размеры, то ли синеватую, то ли зеленоватую кожу и странный отросток, напоминающий плавник и тянущийся от головы до поясницы. На секунду ей даже пришло в голову, что возле ее дома совершил приземление корабль инопланетян, а сама она выбрана из семи миллиардов землян для осуществления первого контакта, но она тут же разозлилась на себя за такие мысли.
— Совсем заработалась, — сокрушенно вздохнула она. — Что только не привидится.
Все же открыв шкаф, она посмотрела на лежащую на видном месте пачку гвоздики и, махнув рукой, выудила из темноты початую бутылку добротного ирландского виски.