Страница 41 из 49
Его мама быстро взяла ситуацию в руки — ей хватило одного взгляда, чтобы заметить Настино состояние, — шагнула к ней, обнимая, и звучно чмокнула в щёку:
— Ну вот и познакомились, здрасьте! Ой, что ж ты бледненькая такая? А мы вам смородинового сока привезли, сама давила, из своей смородины, без никакой химии, всё на говне, как раз и тебе румянца прибавит и маленькому полезно!
Настя смутилась до слёз, и Вовина мама, быстро потрепав её по плечу, сунула в руки две торбы:
— Давай-ка показывай, где у тебя кухня-то, там вкусняшки деткам, и чайку заварим крепкого, как батька любит, а то он непьющий, чё он на нас смотреть будет с сухим горлом…
Настя беспомощно взглянула на Вову, но тот махнул ей рукой, мол, ваши женские дела, и она позволила увлечь себя на кухню. Там свекровь, не переставая говорить, начала выкладывать из пакетов бесконечные баночки, пакетики и свёртки:
— Ну, значит, ты Настя, а я Катерина, без «Е», как в «Москва слезам не верит», ну а ты меня зови, как хочешь, — Катерина, Катя, мама или всё вместе! — она засмеялась своей шутке. — Только в печь не ставь, как говорится! А где детки? В садике? Где мой внучонок? Сколько твоей младшенькой? Нам-то Вовка говорил, но память уже не та, всё забываем… Да ты сядь, ничего, что я у тебя распоряжаюсь? Просто вижу, что ты застеснялась…
Настя кивнула, успокаиваясь. Катерина протянула ей бутылку, закрытую пробкой:
— Вот вам настойка домашняя, делаю для детей, батька-то наш закодировался.
— Спасибо, — наконец, выдавила Настя. — А дети скоро из садика… А малая в зале, в манеже, её Лена зовут, скоро девять месяцев.
— Ой, самый лучший возраст! Они такие смешные, ходить пытаются и всё такое…
— Нет, она только встает и сразу плюхается на попу, — рассмеялась Настя. — Лентяйка, как её отец, он вроде вообще в 15 месяцев начал ходить.
Она осеклась, думая, что Катерина сейчас спросит про бывшего мужа и всё такое, но та только кивнула:
— Да-да, они такие! Вовка-то быстро пошёл, я прям не успевала за ним, он сразу бегать начал, а вот Ира, сестра его, она рано заговорила и поздно пошла…
— Мама, ну вы не будете Насте про всё мое детство рассказывать?! — Вова заглянул в кухню. — Там батька ногами сучит, есть просит!
— Ну пошли, пошли, — покладисто согласилась Катерина. — Чего-нибудь надо захватить?
— Да всё на столе, мама, три часа кошек отгоняем, — укоризненно ответил Вова. — Насть, ты чуть-чуть шампанского? Мама, вы водку? Идите уже, я чай заварю и к вам!
Вовин отец сидел за столом с Ленкой на коленях, и малая сосредоточенно обследовала желтоватые усы новообретённого дедушки. Увидев маму, она вскинула руки и восторженно закричала:
— Маааааааа!!! Матиииииии!
Это значило «смотри» и было любимым Ленкиным словом, его постоянно говорил Вова. Увидев его, она продублировала:
— Паааааааа!!! Матиииииии!
— Классные усы у деда, а? — гордо ответил ей Вова, подмигивая отцу. Тот подбоченился:
— А то!
— Всё, садимся! — скомандовал Вова. — Насть, ты сюда, мама, вы туда, потом там и Виталька с Тёмкой сядут… Осторожно, открываю шампуньское!
Он умело хлопнул пробкой, никуда не выстрелив и ни во что не попав, и налил три бокала, отцу минералки, и поднял свой бокал:
— Предлагаю первый тост — за знакомство!
Настя с улыбкой чокнулась с ним, с его родителями и глотнула пузыристого искристого вина.
— За знакомство с нашей будущей невесткой, — подмигнула ей Катерина, а отец добавил:
— Да уже почти невесткой.
В общем, обстановка сложилась мирная и спокойная. Катерина болтала с Настей о детях, Николай — Вовин отец — обсудил с сыном проблему свечей и умолк, посвятив всё своё внимание Елене Прекрасной. Настя посмотрела на часы — уже скоро идти за малыми в садик, и тут Катерина спросила:
— Настя, а где твои родители? Мы думали, что вы тоже их пригласите.
Настя беспомощно глянула на Вову, но тот помотал головой, допивая свои сто грамм:
— Не смотри на меня, я вообще не в курсе, забыла, что ли?
Настя кивнула. Как это она упустила из виду, что они никогда не заводили разговор о Настиной семье? О погибшем муже, да, говорили, а вот о родителях…
И она ответила как можно более непосредственно:
— Я их не знаю. То есть, отца не знаю, а мать не видела с шести лет. Её лишили родительских прав, и меня воспитало государство.
Молчание за столом длилось ровно пять секунд, потом Катерина громко и ободряюще сказала:
— Ну и, значит, справилось с задачей! Главное, что ты к этому нормально относишься!