Страница 4 из 128
Поставив палатку, насобирав хвороста, устроив костерок и найдя неподалёку пригодную для сидения корягу, Кирилл ждал. Его продолжали терзать странные мысли про всё, что происходит. Однако он не в тюрьме. Пока что, во всяком случае, и его чуть-чуть это радовало. С другой стороны, он в нескольких километрах от дороги, в лесу, где водятся дикие звери.
И что значило «сбежишь – сам ей станешь»? Он его поймает и съест, а может, он намекнул, что его тут без него непременно сожрут? Так или иначе, сбегать не хотелось. От этого мужика становилось жутко, и вообще, странный он.
Пять лет назад, говорит, его подобрали на Котлине, когда шла вторая волна эвакуации.
Не было никакой первой волны – так назвали эвакуацию горстки солдат и берсерков, что попытались малыми силами перебить там демонов, но ничего не вышло, почти все погибли, выживших забрали прилетевшие вертолёты. Лишь спустя два дня, когда большая часть Петербурга была поглощена жёлтым облаком, в Кронштадт прилетели вертолёты и забрали всех оставшихся там людей. Благо отраву всё время сносило на восток, иначе не было бы никакой «второй волны».
Пять лет назад, именно тогда, когда во время «турнира», как его назвали по телевизору весьма сомнительные личности, над городом вдруг возникла армия ангелов. Покружила, да и улетела, а вместе с ними исчезли демоны, а затем Глас Божий евангелион возвестил.
А его теперь по всей стране гоняют за то, что он людям правду рассказывает. Все же слышали Глас Божий в тот день. Он узнавал, что во всём мире слышали, каждый на своём языке.
Как только всё кончилось, когда Санкт-Петербург стал мёртвым городом, сродни Припяти, а вокруг него возвели быстро забор с колючей проволокой, тогда же был создан этот треклятый Отдел «С» под крышей какого-то там «ЦПД». Отдел этот занимался пресечением действий всех религиозных обществ – сект. А их тогда появилось аки грибов после дождя. Естественно, многие были просто обдираловом, финансовыми пирамидами с религиозной подоплёкой и так далее. Но его-то организация не такая – он просто рассказывал людям, как оно было. Ведь видели-то немногие ангелов. Почти весь город эвакуировали, а дальше границ Петербурга посланцы Божии и не полетели.
Да, он организовал некое общество с названием «Свидетели воинства Господня». Да, можно считать это религиозной сектой. Но он не вымогал денег, его подчинённые не просили отписать имущество и вообще ничего незаконного не делали. Но пришли люди из отдела «С» и дали чёткое распоряжение свернуть лавочку, угрожая санкциями, арестами и так далее.
Не хотят, чтобы выплыло на поверхность всё, что случилось в Петербурге!
Хвалёная свобода слова!
И вот теперь он сидит чёрте где, в тысячах километрах от дома, и ждёт, когда какой-то потерявший память на Котлине мужик принесёт еду, если найдёт.
Олег явился спустя три часа. Через плечо у него висел уже выпотрошенный волк.
- Ты зарезал волка ножом?
Олег не удостоил ответом своего спутника и, разложив тушу на траве, продолжил с ней что-то творить, отчего внутренний мир Кирилла свернулся в районе горла и решительно желал покинуть организм. Он решил отойти, умыл лицо в ручье – стало легче. По возвращении он застал Олега обжаривающим куски мяса на заострённых палках.
- Если ты вегетарианец, то вокруг много травы и деревьев с листвой.
- Нет, я мясо ем.
- Тогда следи за этим куском сам. – От указал на кусок, явно уступавший по размерам другому, хотя Кирилл сомневался, что осилит и такой.
К ужину в рюкзаках отыскался хлеб, немного чёрствый, но огонь это поправил, сделав его мягче и горячее. Чай сделали из трав и листьев.
Солнце давно село и они сидели в непроглядной тьме, когда Олег доел свой кусок, утёр рот ладонью и довольно вздохнул.
- Ты вправду потерял память?
- Да.
- И правда тебя нашли в Кронштадте?
- Да.
- Что там было?
- Я мало что помню.
- Расскажи.
- Ложись спать. Я нашёл тропу в лесу, идёт параллельно дороге. Потом к реке выходит. Там дойдёт до Новокаргино, а может и подальше.
После этого Олег достал из рюкзака спальный мешок и, завернувшись в него, уснул в две секунды.
Где-то вдалеке послышался протяжный вой, спустя минуту ему отозвались другие. Решив, что действительно пора спать, Кирилл залез в палатку и, застегнув все змейки, попытался уснуть.
Волки выли почти всю ночь, оплакивая потерю вожака стаи – спалось в связи с этим мужчине в палатке очень плохо…
Пройдя порядка одиннадцати километров по лесу, а затем ещё несколько вдоль Енисея, пара вышла в селение. Задерживаться в нём они не стали. Купив продукты и поймав очередную машину, они продолжили путь.
За дорогу до города Енисейска они не раз сменили возницу, не раз останавливались в лесу, не раз Олег приносил на плече свежее мясо только что убитого животного. Когда он вытаскивал свой кинжал, то становился самым опасным из хищников на многие километры вокруг.
О себе он по-прежнему не говорил. Лишь однажды, за четыре дня до Енисейска, он обмолвился, что когда они переправятся на тот берег, то он ему расскажет, что помнит, но не ранее. Почему так, Олег объяснять не стал.
В Енисейске они сделали более внушительные запасы, которые явно подразумевали в основном пеший переход. Стоит ли вспоминать, что дороги в тех краях, куда они собрались, далеко не шоссе, и машин там не будет столь много, как здесь.
Их путь начался, когда уже по ту сторону Енисея, из посёлка Епишино их довёз до недалёкой лесозаготовки водитель лесовоза. Высадил он их посреди дороги, сказав, что сейчас свернёт. Их же дорога шла вперёд. На многие километры вперёд.
Погода нанесла визит вежливости в виде проливного дождя на следующее утро, весь последующий день шёл менее интенсивный, но не менее противный дождь. Спутник Кирилла никак не изменил себе, оставшись опять-таки лишь в футболке. Погода явно его не смущала, на здоровье он не жаловался. Спал он всегда под открытым небом. В случае дождя он накрывал себя куском брезента и ложился по возможности под деревом, чья крона более-менее защищала от льющихся струй воды.