Страница 44 из 60
- Леди Блайт, вы можете помочь мне в одной ситуации. Только не смейтесь, иначе я выставлю вас из дома.
Вот и до угроз дошли. Сегодня день такой или в Шропшир проник тленный душок лондонских кулуаров?
- Шерри, ты сведешь меня с ума, а безумная леди Блайт - это уже слишком.
- Я совершенно запуталась...
Она, конечно, имела в виду любовный треугольник, в котором оказалась. С одной стороны Патрик Вебер, друг детства и самоотверженный добряк, с другой стороны - манящий и самодостаточный мистер Коулл.
- Мне так неловко, - сокрушалась Шарлотта.
- Ты хотела, чтобы не состоялось дуэли. Так ее и не было. Твой план сработал. Поздравляю.
- Ума не приложу, как я отважилась позвать мистера Коулла...
Я фыркнула и закатила глаза, а она продолжила:
- Надеюсь, об этом никто и никогда не узнает. Представьте, что будет, если Найт расскажет еще кому-нибудь.
Я почти не сомневалась, что он уже рассказал кому-нибудь. И не раз. Оставалось рассчитывать на то, что народ не сбежится, чтобы изгнать из Шерри дьявола. По местным меркам, быть впутанной в ситуацию, где фигурируют имена сразу троих господ, верх распущенности. В аристократических кругах - это милые забавы, в королевских - хороший тон. Странная кульминация: чем выше положение, тем фривольней нравы.
- Если я неплохо разбираюсь в людях, то твоего Патти не остановит сломанная нога противника, - по-филосовски рассуждала, покачивая ногой, - думаю, пистолеты будут спокойно пылиться, пока не срастутся кости, но после обязательно пойдут в ход.
- Не говорите так, Анна, - она надула губы, - я никогда не прощу себе, если из-за меня пострадает мистер Вебер.
- А если пострадает Коулл? - провокационно усмехнулась я. - Между прочим, на нем остались явные улики. Я имею в виду лицо этого джентльмена. Его фонарем теперь можно освещать улицы...
- Прекратите насмешки, леди Блайт, - нахмурилась Шерри. - Я никому не позволю над ним смеяться!
Она разгорячилась, выкручивая пальцы, а меня так и разбирало подсластить пилюлю.
- А если Коулл тоже сделает тебе предложение? Что ты ответишь?
- Бред! - она побледнела, вытянувшись и остолбенев, как памятник на городской площади, - Коулл увлечен другой женщиной.
- Кем, позвольте узнать?
- Вами! Разве вы не видите?
Я изобразила на лице крайнюю степень изумления, не забыв раскрыть рот для убедительности.
- Шарлотта Эванс, вы только что увели у меня из под носа мистера Коулла, - притворное возмущение заставило ее оттаять, - а еще назывались подругой.
- Я... я, - она трагично хватала воздух, и я поднялась и поманила ее к двери.
- Умираю от голода, Шерри. Негоже хозяйке морить свою гостью голодом, - весело заулыбалась, - а за обедом обсудим, как быть дальше.
Едва я схватилась за ручку двери, как что-то больно сжалось внутри, заставив согнутся пополам. Огненная резь подкосила ноги, и я с тяжелым вздохом опустилась на пол.
- Леди? Леди Блайт? Анна? - закудахтала Шерри, бегая вокруг меня и пытаясь определить, что случилось.
А то, что случилось, было скорее предчувствием, предвкушающим трагедию. Меня уложили на постель, убедив, что я должна дождаться врача. Боль прекратилась, но мой живот окутал странный холод. Китти, Шерри и грубоватая горничная носились надо мной, как над сокровищем, и только одна из них, моя компаньонка, понимала, в чем было дело. Я потонула в собственной слабости, упросив, чтобы мне принесли чашку горячего шоколада и плед. Когда, наконец, явился врач, я уже чувствовала себя превосходно. Хитростью и недюжими стараниями нам с Китти удалось выпроводить из комнаты других женщин, чтобы поговорить с врачом, и после уймы манипуляций с моим телом, мне объявили, что я должна больше отдыхать и не тревожиться. На том мы с доктором распрощались.
Спать я легла, все еще тревожась за ребенка. Склонна думать, что мой малыш обладал даром предвидения и хотел всего-навсего предупредить меня заблаговременно бежать из Шропшира, ибо вскоре меня ожидала страшная встреча. Мне снился огонь, пожирающий Шил-парк - предвестник разрушения наяву, которого я боялась и жаждала долгих одиннадцать лет.
ГЛАВА 20
'Любовь сильнее самолюбия: женщину можно любить, даже когда она презирает вас. (Л. Вовенарг)'
Утро принесло лишь малое облегчение. Я поднялась на удивление рано. В Хартфордшире я не вылезала из постели до полудня, завтракая прямо на простынях, едва разлепив глаза. Столичная жизнь обязывала, видите ли.
Спустилась в гостиную, принарядившись, ибо садиться за стол нужно было при полном параде. Мое личное убеждение. Сегодня я пренебрегла корсетом и надели воздушное платье светло-голубой лазури и жемчужное ожерелье, как истинная лондонская дама, принимающая в будуаре. Правда, еще на лестнице я услышала, что у нас с Шерри гости. Мужские голоса. Сердце отчего-то тупо заныло и тяжело затрепыхалось. Я шла, как на каторгу, сжимая кулаки. Голоса становились громче, и вдруг я узнала один из них и обомлела. Злость разом затмила рассудок, оборвав дыхание, и я влетела в комнату, видя перед собой только одного человека - Чарльза Бенджамина Беккета. Однако меня ждал сюрприз. Едва я выпорхнула на середину гостиной, заставив всех умолкнуть и удивленно на меня воззриться, я заметила его - моего горячо любимого супруга - Энтони, который стоял у окна в пол оборота, равнодушно перебирая пальцами.