Страница 18 из 60
Я готова биться в конвульсиях. Что происходит со мной, когда кто-то говорит об Остине?
- ... чтобы вы оказали ему честь...
У привратника, видимо, туго с памятью. Если он не договорит фразу, то я вытрясу из него все до последнего словечка.
- ... оказали честь поужинать вместе с ним...
Интересненько. Меня забавляла и притягивала мысль о том, что я смогу метнуть в Остина тарелку фасолевого супа.
- ... вместе с ним и леди Бейли сегодня в семь вечера.
Я долго молчала, будто привратник, вместо жеманного потряхивания телом, дал мне пару пощечин. Кажется, у меня пылали щеки. Тишину прерывали лишь старинные часы в гостиной, решившие оповестить меня, что уже шесть.
- В семь вечера, - наконец повторила я, поворотившись к лестнице.
Плевать, что моя экономка застыла рядом с привратником и смотрит, как я бреду вверх по ступеням. Это удар! Весомый удар по моему самомнению и гордости! Это плевок и весьма существенный. Я слышала, как миссис Мас принялась выталкивать его за дверь, убеждая, что он выполнил свою миссию и может ехать домой.
Я ненавижу Джеймса Остина. Всем сердцем. Всем своим существом. Унизить меня сильнее не удавалось даже ядовитому Чарльзу Беккету. Но если Остин рассчитывает на то, что узнав об ужине именно с Бейли, я рыдаю в подушку, он - полный осел. Я приду. Я одену самое шикарное платье и умопомрачительные драгоценности. Я заставлю его кусать локти. Правда, у меня всего час. Но и этого мне будет достаточно, чтобы свести его с ума.
ГЛАВА 9
'Я могу устоять против всего, кроме искушения' (О. Уальд)
Кружевной корсет из шелка стоил мне десять фунтов.
Шелковые панталоны, которых так стеснялись некоторые дамы, я приобрела за два фунта.
Платье на кринолине с открытыми руками и глубоким вырезом, ожерелье из жемчуга и туфли с атласными лентами обошлись в пятьдесят фунтов.
Итого, шестьдесят два фунта при годовом содержании в тысячу.
Я придирчиво оглядела себя в зеркало. Если это не впечатлит Остина, то хотя бы позлит Бейли.
Ровно в семь я была в холле его поместья, отмечая, что у этого гордеца довольно неплохой вкус. Управляющий проводил меня в гостиную, где я застала занимательную картину: Остин ожидал меня, сидя в кресле, но увидев, что я появилась, он молниеносно поднялся. Он был один. Если Бейли не шарахается где-нибудь по дому, то ужин в ее обществе - самый настоящий фарс. О, уважаемые, как же я не догадалась об этом сразу? Решила, что Остин - простофиля, раз прислал привратника звать меня на тайное свидание, а ведь он оказался настоящим стратегом.
- Добрый вечер, леди Блайт, - на меня глядели проницательные глаза.
- Добрый... - я прошагала к столу, шурша платьем, положила свой зонт и сумочку и начала стягивать перчатки, - а где же миссис Бейли? - спросила промежду прочим, не отрываясь от своего занятия.
Интересно, смутится ли мой оппонент? Вижу, что ничуть.
- Миссис Бейли? - он приподнял брови, - думаю, что она уже не приедет.
- Вы заманили меня обманом? - нарочито громко спросила я и резко подняла голову, чтобы увидеть его лицо.
У него был чересчур довольный вид.
- Хочу поговорить с вами, Анна. Вы не против?
- О чем?
- Обо всем.
Слишком туманное объяснение. Он предложил мне сесть в кресло, и мы оказались друг напротив друга. Меня это коробило, но я выполнила просьбу.
- Расскажите мне о себе.
Странное чувство жгло изнутри. Я не привыкла краснеть и смущаться, но мой организм буквально взбунтовался, одарив и тем и другим.
- Что вы хотите знать? - я разглядывала картины на стене вместо того, чтобы глядеть ему в глаза. Это не недостаток воспитания, это... стыд?
- Абсолютно все, - услышала его строгий голос.
- Спрашивайте.
- Леди Блайт, - он расслабленно откинулся на спинку, - начнем с того, что произошло в саду у миссис Вебер.
Мама дорогая... Для чего ему упоминать этот чудовищный сад? У меня возникло стойкое ощущение, что кресло уходит под землю. Сказать, что произошла чудовищная ошибка? Но ведь это была ложь, а я не лицемерка.