Страница 63 из 113
– Ты храбрая, – усмехнулась все та же охотница. – Наши мужчины, скорее всего, постараются произвести на тебя впечатление. Как, останешься в племени, если кто-то приглянется?
Айшэ чуть не расхохоталась от такой перспективы, но вовремя прикусила язык.
– Нет, – ровно отозвалась она. – У меня своя дорога и свой мужчина, – выдала благовидную причину для отказа она, мысленно извинившись перед Эльхиором, которого опять эксплуатировала в целях прикрытия.
– Я так и думала, – усмехнулась женщина, – но попробовать стоило. Пойдем, нам пора.
Старшая из орчанок вышла из домика, за ней потянулись мудрые и охотницы, шествие которых замыкала Айшэ.
На улице уже стемнело, и посреди площади горел большой костер, отбрасывающий вокруг зыбкие тени. Доносился мужской и женский смех, порой мелькали заливисто хохочущие стайки детишек, которым по случаю праздника матери позволили гулять подольше. Вокруг костра уже были расставлены скамьи и разложены циновки, чтобы люди могли с комфортом разместиться и наблюдать за участниками ритуала. Айшэ заметила неподалеку еще несколько костров, на которых готовилась еда. У самого большого огня их уже поджидали мужчины-охотники. Вампирша не ошиблась в своих догадках – у племени, кроме женщин-мудрых, был еще и мужчина-вождь, предводитель воинов. В подобных культурах это случалось сплошь и рядом. Мужчины совершенно спокойно реагировали на раздетых почти донага охотниц, ни один не позволил себе улюлюканья или одобрительного свиста, чего можно было ожидать в аналогичной ситуации от людей. Все же орки, как их не назови, были народом суровым и без двойного дна.
На лицах нескольких воинов девушка заметила свежие синяки, один и вовсе щеголял от души расквашенным носом. Айшэ украдкой усмехнулась, – похоже, Эльхиору все же нанесли «визит вежливости», но маг не ударил в грязь лицом и спровадил доброхотов.
Молодежь, которая не доросла еще до участия в священнодействии, толпилась вокруг, завистливо и с восхищением наблюдая за раскрашенными охотниками. Айшэ рассматривали с наибольшим интересом, но никто и не думал демонстрировать неприязнь. Наоборот, на лицах женщин, особенно постарше, то и дело появлялись ободряющие улыбки.
Когда вампирша заметила в толпе Эльхиора, то ничуть не удивилась. Ему наверняка было любопытно, а после того, как он и сам прошел проверку у местных воинов, то ни за какие коврижки не остался бы в четырех стенах. Маг стоял чуть в стороне ото всех и был немного чужим на этом празднике. Но его быстро взяли в оборот местные женщины из тех, кто по тем или иным причинам не мог участвовать в ритуале: давешняя Зарна, ее мать и две какие-то сильно беременные орчанки. Что они ему рассказывали, Айшэ слышать не могла, но Эльхиор заметно расслабился и даже стал улыбаться. Может, еще адаптируется, – понадеялась Айшэ и выбросила мага из головы – начинался сам ритуал.
Те, кто не принимал участия в священнодействие, отошли подальше, усевшись на циновках вокруг площадки. У большого костра остались только охотники и мудрые. В племени, где выросла Айшэ, перед началом ритуальной охоты камлали только шаманы, здесь же, похоже, к духам-покровителям обращались все участники обряда. В огонь полетело несколько пучков трав, над площадью потянулся немного терпкий дымок. Айшэ принюхалась и усмехнулась: это было что-то вроде легкого наркотика, повышавшего скорость реакции. Полезная штука, если использовать ее редко, помогает уравнять шансы между охотником и куда лучше ориентирующимся в темноте хищником.
Глухо и медленно застучали барабаны. Это напоминало сердечный ритм, который постепенно все учащался. Точно так же отдавался в ушах ее собственный пульс. Сначала она просто повторяла то, что делали девушки: танец оказался незамысловатым, но красивым. Айшэ быстро уловила последовательность, и повторять ее, в такт размерено бьющим музыкальным инструментам, было не сложно. Вскоре она просто прикрыла глаза, начиная двигаться по наитию, легко и грациозно. Это был своеобразный транс, некое мистическое единение с этим местом и его силой. Обычный мир постепенно отступал, вытесняемый на задний план узором танца, простого и вечного, как сам лес. А потом шаманки запели. Женские голоса, тянущие бесконечно длинные ноты разной тональности, казались чем-то запредельным, нереальным. Это была песня жизни, дикой и прекрасной, она будила дремучие животные инстинкты и заставляла рваться куда-то вдаль, бежать вместе со стаей.
Когда песня резко оборвалась, выводя охотников из транса, распахнула глаза и Айшэ. Инстинкт требовал одного – охоты. Это было почти потребностью: гнать дичь, сражаться с хищником за добычу. Девушка краем сознания отметила, что, находясь в трансе, выпустила на волю своеобразную вампирскую «ауру», расцветившую мир перед ее глазами в красные тона. Теперь она видела, как струится кровь под кожей каждого аргара, слышала, как учащенно бьются их сердца. А еще эта аура, как запах свежепролитой крови, приманивала хищников.
Толпа расступилась, пропуская разрисованных ритуальными узорами мужчин и женщин к лесу. Айшэ легко сорвалась с места, устремляясь в чащу. Ночной воздух пах свежестью и горьковатым дымом курящихся трав. Он лишь дополнял характерный аромат леса, в котором смешались запах мокрого мха, сминаемого босыми ступнями, смолы, разогретой за день солнечными лучами, и мускуса.
Вампирша чувствовала, как с ее пути старается побыстрее убраться разная живность, в том числе и мелкие хищники. Но они ее не интересовали – предстояло найти лишь одного, определенного зверя. Девушка, сейчас ведомая скорее инстинктами охотницы, нежели разумом, предвкушала предстоящую схватку, но не торопилась, прекрасно зная, какими опасными могут быть эти животные.