Свой-Чужой

И вот, Астра Нова собственной крошечной персоной сидела за круглым столом. За эти годы она прошла большой путь и доказала, что тоже имеет право на свой голос. К ней прислушивались, хотя за этим столом собрались самые разные представители повстанцев: командиры ударных бригад, коменданты обеих сохранившихся баз, координаторы Сопротивления. Совещание ещё не началось, все тихонько переговаривались друг с другом и, конечно же, смотрели на неё.

Вообще, сила повстанцев была в том, что у них не было единого и безусловного лидера. Все решения принимались коллегиально, движение было пёстро и неоднородно. Поэтому нанести какой-то смертельный удар Сопротивлению было почти невозможно. Потеря рядового бойца в расчёт не принималась, они гибли часто, и это была неизбежная плата за работу Сопротивления. Гибель кого-то из командиров ударных бригад — урон уже серьёзнее, и всё равно это не повлияет на общее дело. Гибель Астры Новы, Ринга или кого-то из тройки координаторов явно заставила бы повстанцев пересмотреть что-то в своей работе, однако принципиальных изменений не произошло бы и тут. Просто их место займёт кто-то другой.

Даже разгром одной из баз был не смертельным ударом. Хотя вопрос, чем заменить Фабрику, сегодня ещё обязательно обсудят. Но сейчас важно другое.

Эймли Карет, самый старший координатор Сопротивления, поднялся со своего места и знаком показал, что собрание начинается. Это был весьма упитанный мужчина с круглой блестящей лысиной. На вид ему было лет пятьдесят, но он явно старался казаться старше своего возраста: двигался нарочито плавно, мог подумать перед ответом собеседнику дольше, чем стоило, носил бороду. Но пользовался уважением за свой цепкий ум. Вот и сейчас, когда он поднял руку, лёгкий гул за столом стих.

— Друзья! Я безумно рад, что сегодня мы вновь можем приветствовать за нашим круглым столом Астру Нову! Несмотря на все слухи, ей удалось выбраться с Фабрики живой и невредимой. И она готова продолжить нашу борьбу, как и все мы.

За столом раздались глухие аплодисменты. Радость Карета, похоже, разделяли не все. Астра глубоко вздохнула. Нужно было выступить. И от этого выступления зависело многое. Она поднялась со своего места:

— Друзья! Вы даже не представляете, как я рада оказаться в кругу своих единомышленников живой и невредимой. Но на ваших лицах я вижу недоверие. Я и сама не стала бы доверять человеку, который в одиночку выбрался из той мясорубки. При том, что остальные убиты или попали в плен. Выглядит подозрительно, понимаю. Однако вам всем известна моя осторожность и конспиративное мастерство. Частично выручило это. Но главную помощь мне оказал один из штурмовиков…

Договорить она не смогла, потому что за столом поднялся свист и раздались отдельные крики. Карет вновь поднял руку, но это не помогло. Тогда со своего места рывком вскочил второй координатор, Арим. В отличие от своего круглого пузатого собрата, Арим был под два метра ростом и, наверное, столько же в плечах. Он обладал зычным голосом и при желании мог говорить так, что закладывало уши. Именно это и произошло:

— А ну-ка, всем молчать! Каждому, кто сидел за этим столом, давали право высказаться. Астра тоже имеет это право, тем более что она хочет рассказать что-то важное. Кто ещё раз улюлюкнет, пойдёт разбираться с канализацией, что-то плохо она в последнее время работать стала!

В комнате тут же повисла гробовая тишина. Девушка продолжила:

— Мне помог выбраться штурмовой офицер, его зовут Крис Когель. Мы навели о нём справки и узнали, что на Шарру его перевели из другой колонии, фактически сослали сюда за коррупцию. Я думаю, что его не устраивает жалованье полицейского и он готов и дальше помогать нам, разумеется, за вознаграждение. И полагаю, что это было бы выгодной сделкой. Вот теперь прошу высказываться. Предлагаю по часовой стрелке от меня.

Слева от девушки сидел незнакомый ей крепкий молодой человек, очевидно, один из бригадных командиров. Он поднялся, но по лицу было видно: он плохо понимает, что нужно говорить:

— Что ж… Если Астра считает, то я за! — и сел.

Дальше был ещё командир и ещё. Они вставали, говорили что-то невнятное, но было очевидно: к такому повороту событий никто оказался не готов. Да и великим умом эти люди не отличались, во всяком случае, большинство из них.

Астру интересовало мнение лишь одного человека за этим столом — суховатого, но крепкого мужчины практически напротив неё. Как звали этого мужчину, давно забыли за ненадобностью, он носил прозвище, которое подходило ему куда лучше любого имени, — Муравей.

Официально Муравей был одним из многих командиров, под его руководством числилась крепкая ударная бригада. По факту же он возглавлял вообще всех бойцов Сопротивления. Давно, долго и успешно, потому к нему относились с огромным уважением и сидел он рядом с координаторами. Кроме того, Муравей не прятался по базам, он жил в Терране и занимал видную должность, которая помогала в его нелёгком деле. Сюда он прилетел специально для заседания и встречи с Астрой.

Наконец, его очередь подошла. Он встал, окинул всех взглядом и начал:

— Я верю Астре и не сомневаюсь ни в одном её слове. Мне жаль, что всё так получилось, но хорошо, если из этой печальной ситуации удастся извлечь хоть какие-то выгоды. Завербовать офицера полиции — такого раньше не удавалось, думаю, это будет сильный ход. Нова — опытный боец, я не сомневаюсь в том, что она десять раз проверит мотивы этого полицейского и примет верное решение. Но я бы хотел сказать о другом.

Фабрика разгромлена силами колониальной полиции. Около тысячи наших сторонников попали в плен или убиты, в принципе, это почти одно и то же. Многих пленных всё равно расстреляют в итоге. Тех, кого посадят, посадят не в этой колонии. У меня вопрос: неужели вы готовы оставить это, как есть? — тут Муравей окинул взглядом своих притихших сторонников.