Страница 151 из 159
- Это она? Серьезно? И вот это мой сын собирается ввести в семью? Ты решил поиздеваться надо мной, Виктор? – голос был женский и явно недовольный.
- Тебе ли не знать, что это не обсуждается и не зависит ни от тебя, ни от меня, - ее собеседник говорил тихо, лениво растягивая слова, и мне был смутно знаком его голос, но вот откуда, я вспомнить не могла, хоть и напрягала память. – Это не тот случай, когда ты можешь что-то решать.
- Твоя вина, - безапелляционно произнесла женщина, - совсем его разбаловал.
- Он сделал себя сам, - на этот раз мужчина резко оборвал собеседницу. – И ты будешь милой с этой девочкой и поможешь ей войти в семью, Вилар.
- Да мои подруги меня просто засмеют. Вот это вот и вдруг жена моего сына? – в голосе женщины проскальзывали истеричные нотки.
- Не понимаю, чем ты недовольна. Милая девочка. Еще совсем юная.
- Она полукровка! – это прозвучало довольно резко и оскорбительно.
- И что? – мужчина совершенно не желал поддаваться на провокации. – В данном случае, это не имеет ровным счетом никакого значения. Привязка действует и этого уже нельзя изменить. Так что, смирись, дорогая.
- Поговори с ним, - не сдавалась женщина. - Я знаю, что ты имеешь на него влияние. Если уж на то пошло, то пусть забавляется, но жена? Нет, это просто немыслимо.
- Даже не подумаю, - отрезал мужчина. – Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе. Надо было дождаться того момента, когда твой сын сам представит ее семье и совету.
- А я вообще не понимаю, почему узнала обо всем вот так, от тебя? Почему он не сказал мне? Совсем распоясался. Для него нет ничего святого! Ты плохо влияешь на моего сына, - недовольно произнесла женщина в ответ.
- Он уже взрослый мальчик, - хмыкнул мужчина. - И сам в состоянии решать такие вопросы. К тому же, в данном случае от его мнения тоже мало что зависит.
- Ой, да ладно, - немного ехидно протянула собеседница в ответ. – Как будто я не знаю, что все это просто красивая сказка, которую вы придумали сами, - и мне показалось, что в последней ее фразе прозвучала горечь и разочарование немного. – Все эти ваши истории о единственной и предназначенной - просто вымысел. И не надо пытаться что-то мне доказать, на собственной шкуре все это опробовала.
Мужчина не ответил. Молчание затягивалось, и я уже едва сдерживалась, чтобы не дать знать, что пришла в себя и все слышу. А еще мне было крайне любопытно посмотреть на того, кто это почтил меня своим присутствием. Почему-то я ни мгновения не сомневалась, что эти люди просто ошиблись.
- Лейла такая хорошая девочка, из древнего рода, - наконец снова нарушила молчание женщина. - И уровень силы у нее высокий. Я так надеялась на то, что она…
- Твоя хорошая девочка, - ехидно ответили ей, - никогда не сможет родить ему ребенка. И кому как не тебе это знать. Хватит, Вилар, на этом все!
Они замолчали, а потом послышался звук удаляющихся шагов и тихий щелчок дверного замка. Я осталась одна. Странный разговор, странные люди. Что все это могло значить? Какой ребенок? Какая жена? Да что вообще тут происходит?!
Я распахнула глаза и увидела перед собой белый потолок с трещинками в побелке, два светильника. Медленно перевела взгляд - больничная палата. Очень дорогая больничная палата, судя по обстановке. Единственным ее недостатком были те самые трещинки на потолке. Я лежала на спине, от моей руки, вытянутой поверх одеяла к какому-то прибору с мигающим дисплеем тянулись тонкие проводки, в другую руку был вставлен катетер.
Очень интересно. Где я и как здесь оказалась? Последнее, что помню, это… Я нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь события, предшествовавшие моему нахождению на больничной койке. Но память отзывалась девственной чистотой.
-Так, Лиза, давай по порядку, - сказала вслух и поразилась тому, как слабо звучит мой собственный голос. – Что последнее ты помнишь?
Помню, как проснулась утром, как лихорадочно металась по комнате, собираясь на работу. А дальше? Опять задумалась, даже лоб нахмурила, но попытки что-то припомнить отозвались лишь легкой головной болью.
Потом был разговор с Александром Кантемиресом почему-то в его машине на стоянке, возле участка. Сам факт того, что разговор был, я помнила очень хорошо, а вот о чем именно мы говорили, припомнить не могла, как не пыталась, и потому просто отбросила это воспоминание ненадолго, пытаясь воссоздать тот день дальше.
Вот мы с Ларкиным в комнате для допросов, рассматриваем материалы по делу о серии убийств с использованием темного ритуала. Звонок Ларкина Браславски…
Почему-то при воспоминании о Браславски перед глазами встала очень неприглядная картинка – я видела как он лежит на полу и перевернутой вверх дном комнате и у него нет… нет… о, боги!!! Я все вспомнила! Вспомнила Марину и ее извращенца-дворецкого, вспомнила выстрел в Ларкина и ритуал, появления Алекса и Ройса, смерть Браславски. Дыхание резко перехватило, пульс участился, перед глазами все еще стояла картинка лежащего ничком стража и то место, где у него должна быть… Какой-то прибор запищал вдруг так резко, что я от неожиданности подскочила на кровати и принялась оглядываться стараясь отыскать источник шума. Дверь резко распахнулась, буквально врезавшись в стену – на пороге стоял доктор Александр Варант.
Он окинул взглядом палату, пристально всмотрелся в меня и только после этого вошел и закрыл за собой дверь.
- Пришла в себя? – он подошел ко мне и наклонился.