Афферентация

Дождь, начавшийся с двух-трёх невинных крупных капель, упавших на голову Василию, курьеру Поста на альфа-два, вскоре показал всё, на что был способен. Шмыгая носом и морщась от капель, попавших за шиворот, курьер тщетно пытался прикурить, забившись под узкий козырёк здания Поста. Наконец, успевшая порядком отсыреть сигарета поддалась огоньку зажигалки, и Василий почувствовал, как оттаивают от тёплого дыма пальцы. Ниже по склону холма какой-то дурак завёл выть сирену – дождь приглушал низкие протяжные гудки, но они всё равно нервировали. Вжимаясь спиной в стену, курьер выдохнул дым. Опять небось ящеры кого сцапали, вот и переполох. Проклятые твари.

Чёртовым проектировщикам Поста ещё хватило мозгов на то, чтобы как-то прикрыть от капризов местной погоды контур, но и речи не шло о том, чтобы мешать обслуживающему персоналу наслаждаться всеми местными атмосферными изысками (град, град с дождём, дождь со снегом, кошмарный ливень, кошмарный ледяной ливень). Чего стоил один рецепшен, через чьи чудесные прозрачные пластиковые стены так хорошо было изжариваться заживо летом, а зимой, случайно прислонившись, примораживаться намертво.

Полный праведного возмущения, курьер ещё раз шмыгнул носом – чёртова грёбаная работа. А ведь нужно проторчать в этой дыре ещё полмесяца, а то и, не приведи Триада, больше, потому что главный инженер (редкостный ублюдок) выразился, что, мол, если они ради каждого говнюка, которому приспичивает повидать свою старушку-матушку на альфе десять раз на дню, будут заводить контур, то компания вылетит в трубу со свистом. Василий глубоко затянулся. «Выключат они когда-нибудь свою волынку? В такую собачью погоду никто в своём уме и так не вылезет из дому».

В контракте, на котором он поставил свою неразборчивую закорючку, был пункт о бесплатной возможности перехода на альфу по окончании вахты продолжительностью в месяц. Но, вот незадача, при одном условии – если на переход одновременно наберётся не меньше тридцати человек. Святая наивность, Василий имел несколько искажённые представления о заселённости Пространств, находящихся под протекцией Государства. Тридцать человек – это почти весь персонал Поста. Несколько сотен проживающих в близлежащем посёлке горняков не в счёт – почти все они из местных, альфу не видели уже давно или вообще никогда и, судя по всему, из-за таких цен на переход, не горят желанием увидеть. Курьер мрачно уставился на пузырящиеся лужи и текущие вниз по склону речушки грязи – даже десятка на один переход в этой Триадой забытой дыре не набиралось уже третий месяц.

А ведь до Москвы рукой подать – иногда эта поганая клоака, именуемая Пространством класса «эр», накапливает достаточное количество новостей, чтобы гонять его туда-сюда с жалобами горняков на жизнь, жалобами фермеров на астарнатеров, жалобами контурщиков на хладагенты и прочим «выделите денег на...» в том же духе. На первый взгляд, достаточно возможностей уйти в самоволку – да только работой на «Олдвэй» не разбрасываются (хотя и ходят слухи, что «Старроад», якобы, относится к сотрудникам гуманнее, но и платит на порядок меньше).

«Да заткнут они когда-нибудь свою вопилку?» Прислушавшись, помимо шума дождя и воплей сигнальной системы курьер различил натужный рёв двигателя. Тот становился всё громче, и вот из-за пригорка, разбрызгивая колёсами грязь, вылетел автомобиль. Прищурившись, Василий заметил, что это одно из тех громыхающих отечественных кроссоверных вёдер с богатой историей, ездивших на смеси соляры, мата и молитв в соотношении один к трём к одному. Водитель сего осколка былой роскоши лихо затормозил перед крыльцом Поста. Все скорби мира прозвучали во вздохе Василия, когда он, машинально проверив пистолет в кармане куртки, выбросил окурок и вышел под ледяной дождь. Боковое стекло опустилось, явив курьеру вид небритой физиономии пограничника Николы – тот явно был чем-то обеспокоен.

– Слышь, парень, – сказал пограничник вместо приветствия. – Дуй к техникам и скажи этим козлам кочегарить контур. На местных чужие набежали.

– Так что ж вы их не гоняете?

Никола нравоучительно возвёл указательный палец к небесам:

– Эт потому, что у нас тактическое ожидание. Во! – он заметил, с каким кислым выражением лица на него посмотрел курьер, потому перешёл на тон построже. – Шевели поршнями, Васька – сказано немедля докладать в Москву про каждого ксеножопого, который здесь вылезет.

Василий кивнул и направился к зданию, на ходу спросив:

– Каппа?

– Эпсилон, парень.