Страница 42 из 178
Воспользовавшись снятием осады, мы быстро покинули сгоревший дом и двинулись дальше по улицам. Для себя я отметил, что дома в городе пострадали не настолько сильно, как самые окраинные. И что меня ещё больше поразило, в Сергиевом Посаде имелось электричество! Светились рекламные объявления, в некоторых окнах горел свет, на пустом перекрёстке работал светофор. Это смотрелось дико неуместно и казалось просто чудом в разрушенном городе.
Когда мы с девушками дошли до Хотьковской улицы, откуда-то сверху нас окликнул мужской голос:
– Стоять! Вы кто такие?
На балконе третьего этажа стоял крупный крепыш в закопчённой тельняшке и с чёрной повязкой на голове. В руках незнакомец держал снайперскую винтовку.
– Мы идём из города Щёлково. Я отвожу девчонок обратно в их интернат.
Боец скептически посмотрел на нашу группу и приказал:
– Ты, парень, заходи в дом и поднимайся наверх. Девчонки пусть пока внизу постоят.
После чего солдат обернулся и крикнул кому-то внутри дома:
– Семён, сейчас мужик в пятнистой куртке по лестнице вверх пойдёт. Не стреляй.
Я скинул рюкзак и палатку на землю, отдал карабин и пистолет Гале Громовой, а сам пошёл в подъезд. Как только вошёл внутрь, как меня остановил бородатый темноволосый мужик кавказского вида и быстро профессионально обыскал. Вынул из кармана нож и сказал с сильнейшим кавказским акцентом:
– На виходэ тэбэ атдам. Иды навэрх.
На лестничной площадке второго этажа дверной проём оказался наглухо заложен ящиками и обломками мебели. На третьем этаже у перил стоял и курил невысокого роста паренёк. Рядом с ним на полу на сошках стоял ручной пулемёт Калашникова с коробкой патронов. Курящий парень настороженно глядел на меня, но за оружие не хватался и курить не прекращал. Я зашёл на этаж и в открытых дверях одной из квартир увидел того самого качка в тельняшке.
– Заходи и садись на диван, – приказал военный.
Я зашёл внутрь. В квартире находилось ещё пять человек, все при оружии. Но на меня они особо не обращали внимания. Трое сидели на кухне и обедали, двое развалились на креслах и что-то между собой обсуждали, активно жестикулируя.
– Рассказывай, – велел снайпер в тельняшке.
Максимально упрощённо я рассказал свою историю. Выжил при налёте. Нашёл девушек. Обещал отвести их обратно. Третий день идём по бездорожью. Везде хаос и трупы. Пока я говорил, с кухни вышел один из обедавших и уселся на стуле напротив, внимательно слушая меня. Это был крепкий мужчина лет сорока с проседью в тёмных волосах.
– Расскажи нам про военных Красноармейска, – велел он, когда я закончил свой рассказ.
Не зная, в каких отношениях находятся встреченные солдаты с военным правительством Красноармейска, я постарался максимально деликатно отвечать на этот вопрос. Описал лишь, что видел заставы на дорогах, видел грузовик с вооруженными людьми и один БТР. Рассказал, что видел, как жителей ближайших деревень силой увозят в Красноармейск. Достал из кармана подаренную Ромкой листовку и также показал.
– Как думаешь, он? – поинтересовался у снайпера крепыш.
– Трудно сказать, но по описанию вроде похож.
На меня накатила паника. Я прокручивал в голове варианты действий и всё отчётливей понимал, что сбежать мне не удастся, как не удастся и справиться с этими двоими крепкими сильными бойцами.
Седой военный же улыбнулся и поведал:
– Мы тут постоянно осуществляем радиоперехват сообщений. Единой страны больше нет, вместе с ней канула в Лету единая армия и полиция. Всё перемешалось, разбилось на отдельные посёлки и районы со своими отрядами самообороны. И потому нам хочется понять, что представляют из себя наши соседи. Что «красноармейские» сильны, это понятно. Но чего от них ждать? Друзья это или враги? Как будто нам проблем с «зубачёвской» группировкой не хватало...
Я достаточно изучил карту, чтобы сообразить, что речь идёт о районе Зубачёво в северной части Сергиева Посада. Именно в том районе на карте имелось множество крупных воинских частей.
– А вы сами кто? – рискнул поинтересоваться я.
– Мы – выжившие из Хотьковской сапёрной бригады и присоединившиеся к нам военные из соседней части связистов. Ну и часть полицейских на нашей стороне. Руководит нами полковник Стрешов, бывший командир отряда ОМОН, он сейчас с бойцами пошёл к Троице-Сергиевой Лавре.
Стоявший в стороне и ранее не вмешивавшийся в разговор военный добавил:
– Стрешов спас нас в первый день вторжения. Его ребята ценой своих жизней отвлекли треугольные корабли от наших горящих казарм. С севера в городе «зубачёвские» – городская полиция, военные из мотострелковой части, охранники тюрьмы и несколько сотен уголовников, которых эти идиоты зачем-то выпустили. Сегодня должны были состояться наши переговоры с «зубачёвскими» по поводу объединения. Но, судя по перестрелке со стороны Лавры, что-то пошло не так. Там даже танки стреляли, а у нас нет своей бронетехники.
– Да, «зубачёвских» гораздо больше, и они лучше вооружены. Поэтому мы ищем союзников и смотрим на «красноармейских». От них приезжал эмиссар, надавал нам кучу листовок – таких же, как ты принёс. Но ничего конкретного не обещал. Ни оружия, ни военной поддержки...