Страница 29 из 57
Нина Даниловна
- На экзамене нот не будет, - говорила преподавательница по специальности Нина Даниловна, и заставляла Маринэ заниматься так, словно она собиралась поступать после школы в музыкальное училище или даже в консерваторию. Результат был блестящим – в пятом, выпускном классе Маринэ свободно играла программу первого курса музыкального училища.
Нина Даниловна с гордостью «показывала» ученицу другим педагогам, которые удивлялись и качали головами: девочка играла сложные вещи, причем играла музыкально и технически грамотно. – «Ниночка Даниловна, вы нас всех поразили! Как вам удалось добиться таких результатов? сотворили. Ей ведь… лет тринадцать, а как играет! Чудо! Ниночка Даниловна, вы сотворили чудо!» - рассыпались в комплиментах преподаватели. Нина Даниловна расцветала улыбкой, принимая поздравления и чувствуя себя на седьмом небе от заслуженных комплиментов. Как чувствовала себя Маринэ, никто не интересовался: справляется с программой, значит, это её уровень.
Среди педагогов музыкальной школы бытовало мнение, что все дети разные (в этом они были правы), и не надо всех «причёсывать под одну гребёнку» (с этим тоже нельзя не согласиться), надо требовать от каждого по способностям, иными словами – выжать из ученика всё, на что он способен. С последним позвольте категорически не согласиться.
Впрочем, кто же такое позволит – не согласиться с общепринятым мнением, выступить против педагогического коллектива, понизить рейтинг учебного заведения… Палка о двух концах. Каждому педагогу хотелось быть на месте Нины Даниловны, но такие ученики были далеко не у всех, в основном – посредственность, тарабанящая этюды Черни и «Шарманщика» Франца Шуберта в одном и том же allegro moderato (итал. муз термин: не очень быстро) и не обращая никакого внимания на стоящее у Шуберта etwas langsam (немецк.муз термин: довольно медленно) – «А я могу играть это быстрее, и зачем мне etwas langsam, если у меня получается etwas lebhaft (немецк.муз.термин: несколько оживлённо).
Объяснять, что если в нотах композитором указан темп, это означает, что в другом темпе эту вещь играть категорически нельзя, такому ученику бесполезно: он всё равно сделает по-своему и будет гордиться, что играет быстрее, чем того хотел композитор. Это его уровень. Предел возможностей – «Утешение» Ференца Листа. Предел мечтаний – вальс до-диез минор (опус 64, №2) Фридерика Шопена, наплевав на tempo quisto (муз. термин: точно, не отклоняясь от темпа) и игнорируя присущее шопеновским вальсам vivace (муз. термин: живо). Какое там vivace! А чем вас lento, ma non troppo не устраивает? (муз. термин: медленно, но не слишком). Как могу, так и играю, вы и так не можете.
И наконец, «вертикальный предел» - симфония соль минор Моцарта, вместо указанного allegro molto (очень скоро) – без зазрения совести исполняемая andante (неторопливо), с молчаливого одобрения педагога.
Немного о музыке
Нина Даниловна знала, кого можно погладить по головке за andante (умеренно) вместо указанного presto (очень быстро), а кого по этой самой головке постучать, и тогда из него «что-нибудь да выйдет». Она выбрала для Маринэ экзаменационную программу повышенной сложности и прелестную, как она выражалась, сонату Торелли на одиннадцати страницах – ей хотелось похвастаться перед коллегами ученицей, которая в выпускном классе музыкальной школы может сыграть – такое.
Маринэ она считала необыкновенно артистичной и любила больше других учеников: девочка понимала и чувствовала музыку и училась с удовольствием, старательно «набивая» тонкими пальчиками инвенции и фуги Баха… на закрытом крышкой рояле (!).
Игра «на крышке» была любимым методом обучения у Нины Даниловны. После безошибочного исполнения на рояльной крышке прелюдии и фуги до минор из первого тома «Хорошо темперированного клавира» рояль открывался, и до-минорная неслабая фуга (первая часть allegro energiko artikolato; вторая – presto sempre molto, allegro, последняя часть allegretto, но на сплошном poco и pochissimo staccato) - фуга, что называется, отлетала от пальцев. Что и требовалось для «хорошо темперированного клавира»
Термины: первая часть аллегро энергико артиколато – быстро, энергично и отчётливо; вторая часть престо семпре мольто – очень быстро и очень выразительно, далее одна строчка (!) медленного adagio (добрый Бах просто расщедрился, иначе и не скажешь), затем опять престо – очень быстро и выразительно, и наконец, последние две страницы аллегрэтто – умеренно, зато на сплошном стаккато (отрывистое звучание) с бесконечными крещендо (постепенное усиление звука), и последняя строчка – очень певуче.
И ещё немного – о музыке
И всё это – в до миноре с тремя бемолями, и на сплошных шестнадцатых! (размеры нот: целые, половинки, четверти, восьмые, шестнадцатые, а есть ещё тридцать вторые, которые играют как вихрь из нот…) При размере такта «целая» в одном такте будет шестнадцать этих самых шестнадцатых, вот и подумайте, как сыграть их в темпе presto на рояльной крышке и ни разу не ошибиться! Я не говорю уже о пальцах, которые обыкновенно пишут карандашом под каждой нотой и которые тоже надо выучить – каким пальцем какую ноту, иначе вы ничего не сможете сыграть в таком темпе, тем более Баха.
Маринэ играла на крышке до тех пор, пока у неё не начинали болеть подушечки пальцев. Тогда она открывала крышку, и играла по-настоящему, стараясь не думать о том, что её одноклассницы тоже играют – в вышибалы, казаки-разбойники, волейбол и прятки. Маринэ знала эти игры, в Леселизде у неё было много друзей, а в Москве – никого, только Отар и Ирочка Раевская, раз в неделю, на переменах, когда в музыкалке сольфеджио…