Страница 22 из 57
- Ага, и рукава на локтях аккуратно заштопаны, - рассмеялась Маринэ и вскрикнула. – Ай, сулэло! (груз.: дурак) Ты с ума сошёл?! Чуть мне руку не вывернул! Я же пошутила, а ты подумал, в самом деле? Ха-ха-ха!
- Маринэ, на тебе правда два свитера? Ты тоненькая такая, где же они там помещаются?
- Ну, не могу же я при всех… Пойдём на нашу кучу (имелась в виду – угольная куча у школьной котельной), там покажу.
- Ты что, раздеваться собралась на морозе? Ну, Маринка, ты даёшь. Замёрзнешь ведь! Давай так: ты платье расстегни, а я посмотрю… о, один есть… И второй! Не соврала. Ценю в тебе это. Та-аак, к нам, кажется, гости… Какие люди! Вован припёрся! Вовико, тебе чего тут надо, места мало на земле? Могу обеспечить.
- Да мне-то ничего не надо… Вы тормозните, ребята. Вас послушать, так вы тут бог знает чем занимаетесь, ты платье расстегни, а я посмотрю… Ой, Марин, за что? Я же пошутил, ой, больно же! Ой!… по голове не надо бить, я ей пою, на сольфеджио. А на тебе правда два свитера?.. Ты не врёшь?
Маринэ поёжилась, но куда же денешься – расстегнула платье и показала Вовану свитер, после чего указательным пальцем левой руки сильно оттянула средний на правой и, отпустив, со всей силы щелкнула Вована по лбу. Вовка удалился, обиженно ворча и потирая лоб. Отар был доволен: получил фашист гранату, прямое попадание. Не зря он Маринку учил, как правильно бить. Отар сам застегнул ей платье и пальто, заботливо поднял воротник и завязал шарф – как маленькой, узлом сзади.
Отару было тогда тринадцать, Маринэ четырнадцать, ни о чём запретном и стыдном эта парочка не помышляла, и обвинять их в этом было глупо и весьма опасно: по башке получишь.
Вечером Маринэ сказала матери: «Мам, я не буду в этом пальто ходить, я в нём как нищая. Я лучше в куртке буду, достань мне с антресолей куртку»
- Не придумывай. Куртка короткая, ты в ней замёрзнешь, а пальто длинное, в нём тепло. Пальто после химчистки как новое, локти я починила, заплатки изнутри поставила, снаружи их не видно. Это ещё что такое? Иди в свою комнату и плачь там сколько угодно. После того как сделаешь уроки и французский.
Вот и весь разговор.
Бред водителя во сне
После занятий группа разбегалась кто куда. Отару с Маринэ было по пути, они садились в автобус, и тут-то начиналось….
Сначала Отар, чтобы развеселить Маринэ, изображал сценку «Бред водителя во сне». У него получалось смешно и артистично: «Бр-бр-бр. Мр-мр-мр… Закройте заднюю дверь! Хыр-хыр-хрр, гыр-гыр-гррр… Мужчина ,уберите ногу, у женщины из-за вас чемодан застрял! Женщина, ну куда вы с таким чемода… Ах, это у вас не чемодан?.. Ну извините, я ж не знал, мне из кабины не видно… Мр-мр-мр, бр-мр-мр… Закройте заднюю дверь!»
Маринэ хохотала, Отар смотрел на неё, а пассажиры смотрели на них обоих с осуждением: «С таких-то лет…» - читалось в их взглядах. Но к счастью, Маринэ ещё не умела читать взгляды, а слёзы из её глаз текли от смеха.
- Ой, Отари, хватит, я больше не могу смеяться… Перестань, пожалуйста, меня смешить!
Отар послушно «переставал», брал Маринэ за талию и, легко оторвав от пола, заботливо переставлял её в освободившийся уголок у окошка, чтобы не толкали. После чего, хитро подмигнув, извлекал из недр портфеля… настоящую финку с наборной рукояткой.
- Ого! Финарь! Настоящий! - восхищённо выдыхала Маринэ. – Дай подержать!
- Здесь нельзя, народу много.
- Ну, дай! Дай! Я осторожненько… - Маринэ смотрела с мольбой, в глазах накипали слёзы, и Отар уступил.
- Ну, на, на! Только смотри, она заточена, автобус дёрнет, порежешься… Дай сюда, сейчас поворот будет!
Финку ему, по его словам, подарили. Рукоятка была невозможно красивая, вся из полупрозрачных сине-жёлто-бордовых полос. Дай подержать, – просила Маринэ, и Отар давал, к ужасу всех пассажиров. Рукоятка удобно ложилась в ладонь, глаза Маринэ загорались огнём, и такой она нравилась Отару ещё больше. Семнадцать исполнится, сватов зашлю, - сладко мечтал Отар. – Да её отец не отдаст, наверное… За своего выдаст».
Но Маринэ о его мечтах не догадывалась, потому что парень умел владеть собой и был ей другом, а Маринэ умела ценить друзей.
- Ух, ты… А пластинки из чего?
- Из плексигласа, наборная рукоятка, пальчики оближешь!
- А желобок зачем?
- Желобок… как бы тебе объяснить, желобок… для стока крови, а так весь нож зальёт, мокрый – в руке не удержишь, выкользнет. Им ведь не картошку режут.
- Я поняла, что не картошку. А вот эта штука для чего?
- Это упор, без него нож целиком в тело входит, потом вынимать надо.
- А-аа, теперь поняла. Дай сюда. Где палец должен быть?
- Нет, не так. Вот так… Тогда он сам в ладонь ложится, а палец вот сюда кладёшь, и… Марин, может, хватит на сегодня уроков, люди же кругом. Из автобуса выгонят.
- А взял где? – Подарили. – А вот и врёшь! – Не вру, говорю же, подарили.
- Кто подарил?
- Марин, хорош уже, отдай финарь и…
- Нет, вы посмотрите на них! Среди бела дня, в автобусе… - не выдерживали стоящие рядом пассажиры. – Водитель! Высадите этих двоих, которые с ножом!
…Маринэ с Отаром выходили из автобуса и шли пешком до ближайшей остановки. Идти получалось плохо, потому что оба умирали от смеха.