Страница 20 из 57
С сожалением отодвинув от себя пустую креманку, Маринэ открыла холодильник и поставила баллончик на дверцу. Гиоргос вытер усы, с кряхтением улёгся на диван и, отвернувшись к стенке, мстительно улыбнулся, представив ошеломлённое лицо Регины, когда она обнаружит в холодильнике пустой баллончик из-под взбитых сливок.
- Будешь уходить, погаси свет, дочка.
- Пап… Не расстраивайся так. Поспишь сегодня на диване, а завтра прощения попросишь – за площадную брань, и помиритесь. Это я тебе точно говорю! – Маринэ облизала измазанные куриным жиром пальцы и подумала, что во французское посольство она, пожалуй, не пойдёт. Уедет во Францию, и там её никто не достанет, ни родители, ни Роберт Доментьевич Кобалия…
- А ты… слышала?
- Все соседи слышали.
- Ну, соседи – не страшно, соседи грузинского не знают. Регина довела, я и сорвался. А тебе кто разрешил слушать?! Тебе спать надо, а не слушать, чего не надо! Кофе допивай, если остался, и ложись, тебе вставать скоро… Ах, да! У тебя же каникулы, я забыл. Хочешь ещё чего-нибудь?
Маринэ помотала головой, отказываясь. У неё сами собой закрывались глаза, голова стала тяжёлой, а желудок слегка ныл – полцыплёнка, пол-лаваша и полная креманка взбитых сливок с сиропом… Ах, да! Ещё намцхвари, пирожное, которое она сделала из хлеба с маслом и сахаром. Отец прав, сегодня она перешла границы… Завтра будет творог, и только творог, на ужин минералка и ничего кроме. И послезавтра тоже. А сейчас она пойдёт спать, она так сильно хочет спать, что заснёт по дороге в комнату… И это после кофе!
Мысли тоже хотели спать, тяжело ворочались в голове и не хотели думаться. Смерть мадам Мари отступила куда-то и уже не казалась такой страшной. Она ведь не сегодня умерла, давно уже, и теперь живёт во французском раю. А Маринэ знает французский почти свободно, значит, Мария Антуановна будет с ней всегда, стоит только открыть книгу. Она обязательно дочитает «Тружеников моря», ей немного осталось… Завтра. Сегодня Маринэ ничего уже не может, она может только – спать…
- Ара. Мэ намдвилад медзинэба («Нет. Я очень хочу спать»), - призналась Маринэ, и отец, поцеловав её в лоб, легонько подтолкнул в спину.