Страница 20 из 21
О том, что обнаглела она сама: вошла в чужую квартиру, пусть даже незапертую – Лиля не думала. Она Ритина подруга, она своя, а этот – кто?
В квартире было темно и гремела музыка – Ритина любимая Мари Лафорет «Мон ами, мон амур». Из-под двери пробивался слабый свет. Лиля знала, что Рита по вечерам всегда зажигает свечи и никогда – верхний свет. Что в комнате у Риты три настенных зеркала (зеркальная стена, Лиля не видела такого!), и ещё одно в дверце шкафа.
- На фига тебе столько? – спрашивала Лиля.
- На себя любуюсь.
- Всё шутки шутишь?
- Шутки, говоришь? Сейчас свечи зажгу, увидишь.
Колдовство свечей
Два массивных бронзовых подсвечника, каждый на пять свечей, купленные Ритой в антикварном салоне «Русская бронза», обошлись ей в шестьдесят тысяч рублей, которые Рита отдала не моргнув глазом – не могла не купить такую красоту.
Пляшущие огоньки свечей отражались в зеркалах, и множась в зеркальной глубине, искажали реальность, изменяли её, и переносили комнату – вместе с Лилей и Ритой – в другой мир, в иную реальность. Свечей становилось неправдоподобно много, в их призрачном сиянии плыло и менялось, застывало и останавливалось время, которому – нет конца, нет предела.
… Нет предела Риткиной безалаберности, размышляла Лиля. Она вообще чудная, Артагана впустила без слова (Лиля бы ни за что не впустила), а когда он выставил Лилю за дверь, ни словом ему не возразила. Это ведь Ритина квартира, и нечего ему распоряжаться.
Да он же уехал! – осенило Лилю. А музыка у Ритки обычное дело, когда Лиля к ней заглядывала (в двадцать два ноль-ноль, как велено), Рита ставила кассету с греческой ресторанной музыкой, которая так и называется – «ресторанная». Музыка веселила, кружила, захватывала дух.
«На ужин танцы!» - объявляла Рита, брала Лилю за руки и они кружились по комнате как две бабочки, неведомо откуда прилетевшие в этот призрачный, колышущийся в зеркалах мир. Свечи горели, словно в храме, у Риты блестели глаза и она становилась ещё моложе. Ей, наверное, лет двадцать пять. Могла бы в институт поступить или в колледж, а она в аптеке работает, за копейки… А подсвечники у неё антикварные, обои шелкография, потолки навесные, мебель кожаная, паркет офигенный, где только деньги берёт? - думала Лиля, глядя на Риту, которая радовалась неизвестно чему…
Волшебный Стинг, или Как танцевать музыку
Лиля вошла в квартиру, неслышно притворив дверь. Может, этот противный Артаган уже убрался восвояси? – Лиля сунулась в шкаф-купе в прихожей и обнаружила дублёнку Артагана, пахнущую дорогим одеколоном. Лиля сунула руку в карман и вытащила флакон мужских духов Bleu de Chanel
«Ты становишься тем, кто ты есть. Навсегда. Будь непредсказуем» - прочитала Лиля и подумала, что цена у этого чуда тоже непредсказуемая, тысяч сто или больше, она видела такие в магазине. Лиля положила флакон обратно в карман и онемела: рядом с дублёнкой висела шуба, какая Лиле во сне не снилась – лиса-карсак со сказочно красивым мехом и широкими рукавами. Мягкое тёплое чудо, длинное и стильное. Откуда у аптекарши деньги на такую роскошь, оставалось только гадать.
Музыка между тем сменилась – Стинг! «Fields of gold»! – ахнула Лиля. Под «Золотые поля» каталась на Олимпиаде в Солтлэйк-Сити Мишель Кван, её любимая фигуристка. «Что они там делают, под такую музыку?» Лиля приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы просунуть в неё голову. Что она и сделала, не испытывая ни тени смущения.
Увиденное её поразило: Рита с Артаганом танцевали в той самой «эротической» близкой позиции (ближе не бывает, с ходу оценила Лиля). Потом под «Золотые зёрна кукурузы» азартно выделывали нечто хулиганское, не касаясь друг друга. Последней на кассете была «Ламбада», которая у парочки прошла по категории «18+ без правил и ограничений». Лиля поймала себя на том, что покраснела, увидев – что они изображали. Она и не представляла, что ЭТО можно станцевать…
«Другие танцуют под музыку, а мы танцуем музыку» - вспомнилось Лиле. Теперь она, кажется, это понимала. Практичная Лиля постаралась запомнить движения и пожалела, что не пришла раньше. Артаган с Ритой её не видели, поскольку комната утопала в полумраке.
Непричастность
Наступила тишина – кассета кончилась. «Всё, натанцевалась, больше не хочу» - Рита уселась прямо на паркет, и похоже, ей было вполне комфортно. Артаган включил бра, и Лиля увидела Риту – с розовыми щеками, распущенными шоколадными волосами, в белых широких брюках и облегающем как вторая кожа блестящем топе, не закрывающем плеч (том самом, от которого не мог оторвать глаз психиатр, Рита запомнила и решила «повторить трюк»).
Артаган уселся напротив неё и, подмигнув торчащей в дверях Лилиной голове, дотянулся рукой до стоящей в углу высокой бутылки. Рита взяла из его рук бокал. Раздался хрустальный звон. «Алла Акбар» - сказал Артаган и снова подмигнул Лиле. Вот сейчас Ритка его выставит.
Рита засмеялась серебряным смехом, пригубила и кивнула согласно. Ей что бог, что аллах, что будда… Её бог – музыка, - подумалось вдруг Лиле. Рита с Артаганом целовались сидя на паркете, как на диване. Руки Артагана пробежали по Ритиной голой спине (вот сейчас она его выставит!), но Рита только поёжилась и попросила: «Свитер принеси, холодно». Артаган идти за свитером не торопился, гладил Ритину спину и нашёптывал что-то, уткнувшись лицом в её волосы.
Лиля не стала дожидаться, когда он встанет. Убрала из дверей голову и ощутив свою непричастность, ненужность – пятое колесо в телеге – тихо выпятилась из квартиры. Торт она оставила в прихожей, после таких танцев им не повредит. Щёлкнула замком и подергала для верности дверную ручку. – Дверь не открывалась, и Лиля улыбнулась: этим двоим сегодня никто не помешает.