Страница 84 из 86
Я с трудом дотерпела, когда время на циферблате сменилось на «18:00». Срывалась на бег, уставала, медленно шла и вновь пыталась бежать. Под подошвами весело хлюпало. Мелкие и холодные капли били в лицо. Дыхания в груди не хватало, приходилось останавливаться.
Вот она, площадь. И рабочие — вот они. А поодаль — солдаты с оружием.
Я заговорила в полную мощь, но голос был тих, приглушен ветром и ливнем. Я, запинаясь, сообщила о победе. Я, хохоча, призналась, что уполномоченному доставлено сообщение. Я, глотая дождевую воду и захлебываясь ей, обходила всех, хватала за руки и повторяла:
— Мы спасены.
А они не двигались, точно превратившись в соляные столбы. Не благодарили и не ругали. И дети почему-то замолкли, и никто не поддержал меня задорным смехом. И только на талию легла чья-то ладонь, властно обхватила, а в ухо заговорили тоном, не предвещающим хорошего:
— Я тебя убью.
Меня волоком тащили обратно в лабораторию под рокот ожившей толпы. Под просьбы «Постой!» и восклицания «Она же погибла?!» А я не могла сдержаться от хихиканья, напоминающего истерику.
— Ник, — шуточно вырывалась, дралась, — погоди ты. Не спеши! Нам некуда торопиться! Как здорово, что ты тоже здесь!
— Ты издеваешься? Нет, признайся, ты насмехаешься надо мной?! Где ты пропадала целый месяц?! Почему не предупредила? Я ненавижу тебя, — в сердцах гаркнул друг.
— Ник, пожалуйста…
— Что пожалуйста?! Какие мы друзья после такого. Да как ты посмела!
Он медленно, словно нарочно, запирал дверь на все замки. Нарезал круги, скрестив на груди руки и не обращая на меня внимания. Всё это время старался не встречаться со мной взглядом. Я промурлыкала:
— Ну, успокойся ты. Не злись.
Тут он обернулся для гневной тирады – щеки пылали, вена на шее вздулась — и обмер. Подошел ближе. Дотронулся до кожи, не веря своим глазам.
— Ларка, что с тобой? — обида разом слетела с Ника.
Я стянула платок, провела по коротким, с три ногтя, волосам.
— Как тебе? Работа профессионала.
— Ты… ты… — он задохнулся, подхватил меня, будто я могла грохнуться без чувств. — Что с тобой сотворили?! Кто?! Тебя били? Морили голодом?!
Я закружила Ника, насвистывая мелодии из мультфильмов, отбивая пяткой такт.
— Никто и ничего не творил. Всё отлично. Понимаешь, прекрасно! Я здорова, и ты будешь здоров. Я отправила сообщение уполномоченному! У меня есть идеальная формула.
— Ты уверена? — он выглядел таким смешным, мой Ник из детства. С которым я мысленно попрощалась целый месяц назад. А он тут, совсем рядом.
Я, разувшись и откинув жаркую куртку, начала длинный рассказ. И рассказала всё до последней точки. Ник морщился, хмурился, сжимал губы в тонкую нить, смотрел с жалостью и однажды даже выкрикнул с негодованием:
— Почему ты не предложила в испытуемые меня?!
— Хотела погреться в лучах славы, — я щелкнула его по носу.
За тонкими дверьми бурлила жизнь, собирались люди. Они впервые за полгода не требовали выйти, а без особой надежды просили. Стучались в стекла, топтались в общем коридоре, терпеливо дожидались. Я не обращала внимания, потерпят.
— Во всем виновато правительство, — шепнул Ник, когда я отдышалась. — Замечательное известие. Нельзя оставлять такую подлость безнаказанной. Не знаю, что предпримет Освобождение, но я терпеть не собираюсь. И так слишком долго подчинялся Освобождению и зачем-то медлил… Была б моя воля – я бы разнес этих чертовых военных ещё два года назад.
— Разнесли бы тебя, - мягко поправила я. – Ты всерьез предлагаешь пойти против Единства?
— Ну, не в одиночку, но да. По крайней мере, оповестить всех о зараженных вакцинах, — и ударил кулаком в раскрытую ладонь.
— Конечно, Единство делало ужасные вещи. Только им за это ничего не будет, а нам?..
— Ларка, будто не ты усыпила двух человек и пробралась в Зал Пути, чтобы найти парочку адресов? — Ник ободряюще подмигнул. – Ты тогда беспокоилась о последствиях?
Ник отказывался видеть во взломе преступление. Он повторял: «Все остались живы и счастливы, зачем переживать?» Хотелось бы верить, что никто не пострадал ни тогда, ни после.
— Я не знаю… Иногда я жалею обо всем, что натворила.
— В таком случае, больше виноват я. Не знала бы ты меня – не полезла бы в Зал Пути. Может, тогда мне следует жалеть, что я когда-то спас ревущую девчонку, над которой измывались в туалете? Зачем, спрашивается, лез?
— Тебе просто не понравилась несправедливость…
— Ой, да ладно! Ты думаешь, что стала одной такой, несчастной и униженной? Меня, как только я приехал, тоже хорошенько отмутузили старшие парни, но я дал отпор. И всё, никто не приставал. А когда увидел, что тебя волокут в туалет, понял: эта девчонка не сможет барахтаться. Но даже тогда мог пройти мимо. Я зачем-то пожалел слабую идиотку, а уже потом отыскал в той идиотке самого дорого человека.