Страница 76 из 86
Глава 14.
Весь следующий день всё валилось из рук, ломалось, барахлило.
Ник, к счастью, работал в две смены (расплачивался за ту ампулу) и долгого отсутствия не заметил. Говорить ли ему правду?..
Нет, тогда он попробует перевести огонь на себя, а в итоге погибнем мы оба. А у нас осталась неделя, даже меньше. Или да? Бесчестно по отношению к человеку, который вытаскивал мою шкуру из передряг, врать о скором расставании. Или нет?.. Он же обманул. Тот мужчина скончался, а он обставил это как ерундовый случай и даже парочку раз припоминал ради смеха. Дескать, от меня даже мертвецы уходят на своих двоих.
Всё разрешилось само по себе. Ник трудился, отсыпался, заходил мало, как и я — к нему. Он не отмечал в поведении нервозности, в жестах — волнения, в глазах — испуга. Мы общались крайне редко, и раньше бы я переживала, но сейчас радовалась каждой занятой минуте его времени.
В четверг из сна вытолкнуло ранним утром. Я дернулась, застыла и долго пялилась в окно. Рассвет только-только разлился кровавым пятном по серым небесам. Тот редкий предутренний миг, когда ни голосов, ни силуэтов, ни звуков… Сердце бешено стучало; я тщетно вспоминала, почему вспотела спина и онемели пальцы. Что-то должно случиться, но что?
На столе лежал пустой пистолет, а рядом — полная обойма. Спасибо Артуру за столь радикальное и очевидное напоминание.
Торопиться некуда. Что называется, можно в последний раз насладиться жизнью. Я пересыпала в чайничек остатки заварки, щедро добавила туда же сахара и заварила ядреную смесь: крепкую и приторную, как сироп. Нараспашку открыла окна, впуская в дом зимний воздух. И кружила по лаборатории, перебирала проводки, крупными глотками отпивала из кружки, дотрагивалась до мебели, пытаясь напоследок впитать нечто прекрасное.
Но текли минуты, в комнате поселился холод, чай кончился. Внутри ничего не происходило.
После, не запирая окон, собралась, зарядила пистолет. Тот сиял начищенным боком и казался тяжелой детской игрушкой, которая легко поместилась в карман.
Немногочисленные взрослые, собравшиеся на площади, ожидали, когда приедет машина и огласит гудком округу. Дети тянули матерей за рукава, просились домой. Люди не знали о привозе лекарств - иначе бы они давно гомонили, пихались, переходили со скандалов на драку. Я, выйдя в первый ряд, тоже ждала, для успокоения положив палец на спусковой крючок. Надеюсь, нечаянно не нажму.
Наконец, подъехал грузовик. Солдаты повалили наружу. Семеро, вооруженных так, что по сравнению с их автоматами мой пистолет действительно был игрушечным. Я первой добралась до ящика с красным крестом на боку и заявила, что на правах медика часть его забираю с собой. Военные отреагировали безразличием, но горожане…
Началось с ропота стоящих вблизи. Громовым раскатом пронеслось по толпе. Кто-то завопил, вторые принялись угрожать расправой, третьи неподвижно стояли — те, кто уже болен и лекарство им не поможет. Время остановилось. Даже снежинки падали медленнее, почти бесконечно долго. На площади в ранний час находилось около тридцати человек, не считая малышню. Сколько из них захотят прибить меня прямо здесь? А скольким расскажут о вакцине позже, и те повалят в лабораторию, если я по нелепой случайности выживу?
— Что она удумала? — разносилось по сторонам.
— Живо отойди, тварь!
Люди двинулись ко мне. Один за другим. Какая-то мамаша в гневе оттолкнула мешающегося ребенка, тот повалился в снег. Человеческий механизм ворочался, набирая мощь.
Вдох-выдох. Досчитала до пяти, выравнивая голос.
— Пожалуйста, разойдитесь, — без всякой пользы попросила я. – Эти меры необходимы для поиска вакцины.
- Как и дети, - со злой ехидцей припомнил мужчина в драной, неаккуратно залатанной куртке. – Уходи, пока можешь.
Выход остался всего один.
— Отойдите от лекарства!
Дуло было направлено в самый центр толпы, без конкретной цели. Реальной угрозы в тоне почему-то не звучало.
Многие остановились, но без повиновения – от неожиданности. Другие продолжали идти. Я направила оружие на одного из таких и отчеканила:
— Вам что-то непонятно? Вы сомневаетесь, что я выстрелю? Или забыли, что именно мне решать, кто получит медикаменты. Если забыли, свинец станет хорошим напоминанием на всю жизнь.
Я поверила сказанному. Это было так неправильно, непривычно и… легко. Слова не жгли губы, они хлестали по людям.
Смерть пристроилась рядышком и приветливо помахала. Наверное, жить оставалось не больше минуты. Мужчина в драной куртке сделал рывок, его поддержали одобрительными воплями.
Оружие не успело пальнуть. Первый удар пришелся под ребра, выбил дыхание. Второй повалил на землю. Я сжимала бесполезный пистолет, а по телу сыпались пинки. По ногам, бокам, груди.
Я попыталась отползти, но меня схватили за рукав, бросая обратно. Придавили живот башмаком.
Кашель смешался с хрипом. Следующий удар чудом не попал в челюсть.