Страница 22 из 74
- Можно. Это мой личный экземпляр.
Нечего и говорить, насколько бережно я прижимала фолиант к груди после этих слов.
…Евангелие я когда-то читала. Очень давно, в рамках обязательной программы курсов повышения квалификации. Думаю, как раз вскоре после того, как оно, собственно, и было написано. Только не помню, которое из них. В те времена их существовало не менее двадцати вариантов, и вовсе не факт, что мне достался экземпляр, вошедший впоследствии в каноническую четвёрку.
Теперь, при перечитывании, многие моменты казались совершенно не знакомыми. То ли я, действительно, читала в прошлом какой-то апокриф, отвергнутый составителями канона. А то ли за века многочисленные переводы и переписывания настолько видоизменили текст. Хотя, может быть, всё дело просто в несовершенстве моей памяти…
С Евангелием всё вышло совсем не так, как с катехизисом. Прежде всего, меня захватил мистико-детективный сюжет. Я ведь не присутствовала лично при описываемых событиях, а довольствовалась лишь слухами, циркулировавшими по Отделу. И сейчас вдвойне интересно было ознакомиться с методами работы противостоящего ведомства, представленными на конкретном примере. (Впрочем, всё время забываю: я больше не состою на службе ни в одном из ведомств; я нынче всего лишь жалкий зэ-ка…).
А потом… Потом я прониклась. Пожалуй, всё началось с фразы: «И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его». От слова «мытари» сразу повеяло чем-то родным, щемяще-близким, хоть и понятно было, что имелись в виду человеческие сборщики податей. Отщепенцы, не вписывающиеся в формат добропорядочности той эпохи.
Действительно, Мессия мог себе позволить есть и пить, с кем сочтёт нужным, и только окружающие блюстители морали не находили себе места из-за обеспокоенности по этому поводу. О, да, им есть дело до всего! Но Мессия всегда умел дать таким достойный отпор, прямолинейно обличая их подлинную сущность: «Лицемеры! Порождения ехиднины! Род лукавый и прелюбодейный!».
«Пришёл Сын Человеческий, ест и пьёт, и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами её».
Когда же я дочиталась до эпизода: «Кто из вас без греха, первый брось на неё камень» - я поняла, почему народ так охотно шёл к нему в команду и оставался там, невзирая на все трудности, неизбежные на первоначальном этапе раскрутки.
Мелькнула даже мыслишка: а пошла ли бы я сама, если бы вдруг кто позвал? Но, по размышлении, решила, что всё же – нет. У нас спокойнее как-то. (Было. Было!). У них – уж больно хлопотно. Но и бонусы сулят немалые в случае успешного выполнения всех задач. В смысле, заповедей.
Таким образом я плавно перешла к изучению заповедей.
Их оказалось совсем не много. Причём, совершенно неожиданно выяснилось, что некоторые из них я уже соблюдаю, даже не подозревая об этом. Например, «не убий». Ни желания, ни необходимости совершать подобные действия в моей жизни давно уже не возникало. Следовательно, можно ставить «галочку»: выполнено. Заповедь «почитай отца и мать» по отношению ко мне была не применима в принципе. Ибо, какие же отец с матерью могут быть у демона? Как поётся в народной песне: «Наши отцы – славны полководцы, вот кто наши отцы». Сирота я, голытьба перекатная. Вычёркиваем из списка.
Несколько сложнее в моём прошлом обстояло дело с пунктом «не кради». Искушение, как говаривал Виктор. Но в последние дни, благодаря непонятному великодушию Фламмеля, все мои потребности в пище, крове и одежде полностью удовлетворялись, безо всяких противозаконных предприятий с моей стороны. Кроме того, выяснилось, что сии потребности не так уж велики, ибо в материальном плане я и не хотела ничего сверх того, что мне давалось. «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы».
Заповедь «не лжесвидетельствуй» заставила меня поволноваться. Поскольку я точно знала, что совру, как сивый мерин, если сочту, что это по какой-то причине мне выгодно. Но в то же время я так же точно знала про себя, что врать без крайней необходимости не люблю. И вообще, предпочитаю не откровенный обман, а избирательную правду. Это когда выхватываешь из контекста отдельные факты, фокусируешь на них внимание слушателя, компонуешь их, как тебе удобно, и добавляешь необходимую эмоциональную окраску. Можно ли назвать такой подход лжесвидетельством? Если добиваешься от собеседника нужной тебе реакции, не искажая факты, но жонглируя ими с ловкостью циркача?...
Большие волнения и сомнения я испытала по поводу «не прелюбодействуй». Напрашивался закономерный вопрос: «А как же иначе?!». И ответа на него я в Писании не нашла. «Да прилепится муж к жене своей» - не в счёт. На всех не переженишься… с моей, демонической, точки зрения…
В конце концов, не без помощи эликсира, я рассудила здраво. И люди-то далеко не все, - сказала я себе, - в равной мере блюдут в одно и то же время все предписанные им заповеди. Лишь единицы из миллионов – совершенные праведники – могут этим похвастаться. Но они хвастаться ни за что не будут, ибо уже сумели изжить в себе грех гордыни. Так можно ли требовать от мятущегося демона, что он враз заменит все свои пороки на противостоящие им добродетели?