Страница 4 из 16
– Ну стена, это не пустота, в ней лазейку найти можно, – оптимистично заверил спаситель в жизнеутверждающей бейсболке. – Так ты откуда конкретно путь держишь? Надо бы вернуться к истокам, там народ расспросить. Искать себя нужно там, где потерял.
– Сейчас скажу… – мужчина задумчиво сощурился и простёр ладонь к Зданию Двенадцати Коллегий. – Там с улочки такой узкой путь начал, от крытого рынка… Кажется, «Васильевский дворик», написано было. Оттуда верзила в чёрной форме меня и прогнал. А я ничего вспомнить не могу, хоть ты тресни, кто и откуда не знаю. И ни документов, ни знакомых. Потому и сижу на поребрике, болтаюсь весь день, как в проруби сами знаете что.
– М‑да, крутой улов у меня сегодня. Значит, один день, говоришь? Был у меня один знакомый, я тогда на Садовой ещё снимал жильё. Так вот, его суточная амнезия мучила. Сегодня помню, завтра нет. Народ ободрал его, как липку, занимай – не хочу, всё равно не вспомнит ни фига. Каждый день с чистого листа, как у рыбки. Знаешь, там, в Боткинской конечно приютят, но мозги бесплатно реставрировать или в «Ищи меня» писать не станут. Так что ты уж как‑нибудь сам собирай себя по кусочкам, – сочувственно усмехнулся парень, – Покопайся в карманах, может что‑нибудь попадётся. Вот, возьми карту города, полистай, может, вспомнишь свой дом с поребриками и парадными. Ты явно местный, питерский.
Улыбаясь, водитель затянулся сигаретой и эмоциональным рассказом о своём переезде в чопорный Петербург из горячо любимого, но вконец обнищавшего Урюпинска, а бродяга, последовав дельным советам, погрузился во все уголки своей слишком скромной для зябкого марта одежды.
Недаром завещали Дельфийские мудрецы: «Сначала, познай себя». Заглянув к себе за ворот, мужчина обнаружил маленькую деревянную иконку Святого Николая на верёвочке. И этой многозначительной находке водитель туристического автобуса обрадовался больше настороженного пассажира, сразу окрестив его «моряком Колей».
– Знакомые все лица. Вон видишь мой иконостас? – Лёха кивнул на свои иконки, украшавшие салон, – Там у меня и именная для Алексея есть.
Только у незнакомца своя икона почему‑то вызывала колючее чувство, и асоциал с неохотой продолжил личный досмотр себя. Спустя минуты поисков, не веря своему счастью, он всплеснул обрывком старой газеты, выловленным из дырявой подкладки ветровки. На засаленном листке был нацарапан номер мобильного телефона с неразборчивой надписью.
– Антонина или Антохина? – попытался расшифровать клинопись Лёха, – Твой почерк наверно, узнаёшь, Николай?
Тот с недоумением и опаской вновь взглянул на обрывок и, весьма отчётливо представив, как собственноручно делал эту важную запись, понуро кивнул.
– Замечательно! Звони этой дамочке. – воодушевлённо отозвался водитель и широким жестом протянул свой мобильный, – Ну чего медлишь? Тебе повезло, старина. Украли все документы с деньгами, отоварили до потери памяти, а тут такое послание в бутылке. Давай, давай, звони!
– И что я скажу? – попятился потерянный мистер Х, – Здравствуйте, угадайте, кто я? Или заберите меня отсюда?
– Да хоть бы так, не суть! Может это единственный шанс, Колян. Показаться дураком лучше, чем стать неопознанным бомжом. Да и я гляжу, что газетёнка Василеостровская, пешком придёт, если любит. – шутил водитель, щёлкая семечки, а с бледного лица названного Николая не сходила мгла сомнений. Он и без «толерантного» напоминания о бомжатнике чувствовал себя повисшим над жуткой пропастью, но в голове не было ни одной толковой мысли – все файлы были безнадёжно пусты. Потому, правили бал одни только обострённые чувства. Некое наитие терзало угнетённую душу, ужасно не хотелось набирать эти одиннадцать цифр и возвращаться в затуманенное прошлое. Хотелось остаться в уютном автобусе рядом с энергичным Лёхой, чьи глаза настойчиво блестели из‑под полосатого козырька, а рука уже протягивала мобильник, издающий томительные гудки.
Но не все обитатели северного города могли похвастаться такой скоростью мысли и реакции, как приезжий водитель, наблюдавший скомканный диалог с таким любопытством, который давно не испытывал за вечерним просмотром телевизора. Колю, еще более сметённого, никак не хотели узнавать на том конце провода. Не знали там, впрочем, и никакой Антонины, и гражданки Антохиной. Лишь твёрдо пообещали забрать звонящего из любой точки города. Только точку эту сразу несколько собеседников, женские и мужские возгласы которых доносились и до участливого водителя, просили уточнить. Когда трагикомедия, а с ней и странные телефонные переговоры завершились, на лбу Николая проступала испарина и морщины сумрачных раздумий.
– Сказали, сейчас приедут за мной и отключились, только обо мне и Антонине ни слова. Сомнительно… – мужчина перевёл недоверчивый взгляд с нового товарища на темнеющую водную гладь Невы.