Сталкеры навсегда (книга 2)

Каждый гражданский будет прикреплен к военному. Очередность звеньев цепочки определим после вводной. Для определения и обнаружения аномалий у нашего проводника имеется новый в Зоне спецприборчик ПДА-2 — портативный датчик аномалий. Насчет связи… Связи в Зоне нет, но у некоторых бойцов ГОНа есть так называемые КПК — карманные персональные компьютеры, по которым будем общаться только в крайних случаях. Для того чтобы все жители Зоны не читали наши эсэмэски, условимся так. Никаких имен в КПК, никаких прозвищ и позывных. Чтобы понять, что пишет не чужой, необходимо набрать три звездочки, затем краткий, лаконичный, емкий текст, снова три звездочки и первую букву своего позывного. Ясно?

Народ закивал.

— То есть, — вклинилась Анжела, — если мне вдруг понадобится что-то, то дословно стучу «три звезды — пудрю носик, не теряйте — три звезды и букву «А»? То есть «Ф»?

— Именно так, Фифа, — чуть строже отреагировал Никита, разминая ладонью шею сзади, — только пудрить носики вам всем можно будет по моему приказу, раз в полдня. И никаких излишеств по маршруту, никакой отсебятины. Это не развлекуха! Это боевой рейд, бойцы. Все на военном положении, со всех спрос по законам военного времени, понятно?

Закивали менее охотно и понуро. Родион попытался опять вякнуть, его приглушил Баллон, стоящий рядом.

— Вопросы, бойцы. Только по существу, — обратился Истребитель к товарищам и скрестил руки на груди.

— Когда точно выходим?

— Через час.

— Мины, ловушки, заподляны по пути имеются?

— Хм… не ходил, не знаю, но не должно быть. Корсар?

— Мин и взрывных сюрпризов по маршруту нет. В лесной зоне могут встретиться силки, капканы, ямы. Но не более того. В городской зоне вокруг постов группировок могут быть растяжки. То же самое здесь, на АЭС. В остальных случаях стоит бояться только аномалий. Особенно новых.

— Еще вопросы?

— Хоронить будем, командир? Или так бросать, гнить косточки в хохляцкой земле?

— Баллон, отставить черный юмор.

— Командир, я не шучу.

— Парни, — вмешался Корсар, — хоронить, скорее всего, будет негде и некогда. Возможно и некого! Если и потеряем товарища, копать эту землю, конечно, некогда и похоронный марш играть тоже. Но и зверью оставлять бренные тела тоже не будем. Короче, по обстоятельствам.

— Ну и вопросики, ептеть.

— Ага, тема веселая в дорогу!

— Так. Дальше, — Никита прищурил взгляд, отведя его от погрустневших гражданских. — Стрелять-то все умеют здесь? С оружием знакомы?

— Я не умею, — попытался пошутить Холод, чем вызвал только улыбку Баллона и недовольную гримасу Истребителя.

— Командир, да все в ажуре! Научили, показали. Смогем.

— Ну, в общем-то, да. Здесь все держали оружие, кроме Родео, Фифы и Гоши. Значит этим троим доверим нести груз да дробовики дадим. Понятно излагаю?

— Ха. Я умею, командир, — отозвалась Анжела, скорчив гримасу, — вон пусть ботаники тащат груз. Я с вами, я спецназ!

— Красава.

— Ишь, девка, дает!

— Отставить. Спецназ она, е-мое. Как решу, так и будешь танцевать, девочка. Ясно? — Никита провел ладонью по лицу, словно снимая напряжение. — Еще вопросы имеются?

Народ молчал. Кто пожал плечами, кто скривил мимики типа «да вроде нет». Но видно было, что люди взволнованы, печальны и озабочены. Оно и понятно — не в музей поделок макраме на экскурсию собирались. Надо было разрядить обстановку, снять напряжение и скованность товарищей.

Никита взглянул на задремавшего после лекарств Рогожина, обвел пристальным взором толпу. Попытался улыбнуться и даже подмигнуть Анжеле.

— Эй, народ, чего припухли? Кажись, не на Эверест лезем голышом. Харэ пучиться, носы воротить. Прорвемся, е-мое! — Истребитель понимал, что несет чушь, говорит глупости, но не мог найти в данную минуту другие эпитеты и доводы, действительно, вдохновляющие и успокаивающие людей, готовящихся к смертельному походу. Ситуацию помог раскрепостить сталкер.

— Слушай, командир, а я всегда думал, что в спецназ, да еще и ГРУ, берут невысоких, юрких пацанов! Ну, чтобы меньше были заметны, более шустры, короче, как муравьи. — Корсар откровенно осклабился, обнажая ряд желтых зубов, причем с парой золотых. — А вы — парни крепкие, здоровые, за версту видно. Я вроде сам в десантуре служил, но ваша группа — это ваще орлы. Кремлевский полк отдыхает, етить. Вон, чего только Баллон с Орком стоят — ваще амбалы, как на подбор. Вас уже таких набирали или потом в армейке анаболиками накормили?

Почти все поддались на провокационную серьезность сталкера-шутника, переводя недоуменные взгляды с него на майора, на ребят-верзил и снова на Корсара.

Никита сдержал улыбку, сжав губы. Холод слегка отвернулся и прикрыл пятерней лицо, чтобы не заржать. Козуб не смог сдержаться и хохотнул.

Орк, конечно, безмозглым дубом не считал себя, да и не слыл таковым, как часто думают на гражданке про военных, особенно, прапорщиков, но, кажется, только он воспринял сказанные сталкером слова всерьез и даже подобиделся.

— Чего-о? Это ты про нас щас загнул, а? Ты, турист в тельнике, мля.

— Тихо, тихо, пацаны. Он пошутил, Орк. Да ведь, Корсар? — попытался совладать с хохотом Никита, до скрипа сжимая челюсти.

— Конечно, братуха, пошутил, — откликнулся тот, но только Орк выдохнул и осел на край стола, добавил, — про анаболики пошутил. А про зашкаливание роста вашего, парни, я серьезно. Ка-ак таких в спецназ берут, я не зна-аю?