Страница 49 из 112
— Иди ты.
— Гы-ы, — осклабился старший, — шуткую я.
— Какой, нахер, ППШ? А на его месте любой бы из нас мог быть, — не унимался сердобольный Пончик.
— Ой, заткнись, толстый, и без тебя тошно! — скривился Палас и, заметив вьетнамца, ползущего к трупу Кастета, заорал: — Куда, сволочь? Ты щас нас всех тут… эй, обезьяна, еп твою…
Гастарбайтер, жаждущий добраться до оружия убитого проводника, его снаряги и пары артефактов в полуразорванном взрывом рюкзаке, удачно достиг цели. Схватил фляжку, пробитую осколком, и жадно приник ртом к отверстию с вытекающей струйкой живительной влаги. Другая рука шарила по прикладу автомата.
— Вот, урод, ниче им не страшно, море по коле… — начал Палас, но вдруг ойкнул от увиденного и приник к земле, забыв про мины.
Выстрел с крыши спортклуба оборвал жизнь бесстрашного вьетнамца. Бесстрашного, а, может быть, до одури жадного или совсем отмороженного. Пуля пробила фляжку и голову бедняги, попав прямо в рот. Санитаров ему точно уже не требовалось! Тут же от здания клуба застучал пулемет, снова ударил снайпер.
— «Бастион», суки! — крикнул Палас, метнулся вбок и распластался в траве. — Меняйте позиции! Какого хера вы торчите?!
Сразу в то место, где он сидел, попала пуля, вздыбив высокий фонтан земли. Еще несколько таких же выросли по линии к азиатам. Через минуту двое валялись мертвыми. Остальные залегли в высокой траве.
— Вот срань! Говнюки. Вот пид… — ругался Палас, в перерывах между матом сетуя на отсутствие снайперской винтовки, бронежилетов и укрытий. А еще проклинал мины, «Бастион» и Кастета, заманившего их в гиблое место.
— Так, все взяли ножи, палки, сучки и щупаем землю перед собой. Уходим назад. Только осторожненько, нежненько, елы-палы! — крикнул сталкер, вынул клинок и вонзил его в дерн.
Кругом изредка чавкали пули, косили высокий бурьян и с неприятным визгом проносились рядом с головами.
— Давай траву подпалим? А, Палас?! Дым нас закроет, — предложил Пончик, елозя в двух метрах справа.
— Вот звиздец, умняга! Дым ему! А огонь нас сожрет, да? Тыкай лучше, а то, если рванет, меня махом смажет. Понял?
— Да понял, понял я.
Палас и сам усердно буравил ножом землю, полз, снова кромсал плотный, липкий после дождей дерн. «Не дай Черный Сталкер аскаридам заявиться! Ваще тады жопа будет. Сами как аскариды тут», — думал сталкер, извиваясь всем телом. Как сильно ему хотелось сейчас очутиться на асфальте, в укрытии.
В десяти метрах сбоку рванула «лягуха». Узбека подбросило невысоко, но голову оторвало начисто. Когда перестали падать ошметки земли и плоти, а дым от несильного ветра окутал заросли сорняка, четверо оставшиеся в живых выползли на тротуар. Точнее, на его остатки. Выползли и распластались, отчаянно шлепая руками по безопасной тверди, по спасительной опоре под собой.
***
Из всех укрытий, попадающихся на пути, только подъезд дома спас наемников от злыдня, упорно преследующего их от горкома. Внутри показалось безопасно: ни аномалий, ни мутантов, ни двуногих врагов. Оглушенный Мизинец тряс головой и зевал, пытаясь восстановить слух и убрать звон из головы. Пятерня тер плечо, окрасившееся через нательное белье в багровый цвет. К тому ранению этот урод прибавил повреждений, запустив кусок трубы в наемника. Он то и звезданул по руке, вызвав адскую боль, яростный крик и новое кровотечение.
Зарулив в подъезд, быстро поднялись на лестничную площадку второго этажа и, хрустя ногами по скелетам крысаков, выглянули в проем разбитого окна.
Чудовище дотопало до места их исчезновения, стало вертеть огромной уродливой головой, утопающей в жирном многоскладчатом туловище. Искало жертв. Затем задрало морду вверх. Наемники отпрянули от окна, затаив дыхание и даже закрыв глаза.
Заметил их злыдень или нет, неизвестно, но, психанув, зарычал и топнул мощной лапой по остаткам плиты. Сильная ударная волна с элементами ментала ровным кругом разошлась по двору, сметая на своем пути все, что плохо лежало или держалось.
Пыль, растительные субстанции, мусор, остатки стекол по краям рамы — все сорвалось и взлетело. Мизинец ойкнул, когда осколок стекла воткнулся ему в скулу. Средний отлетел на ступеньки и скривился, ударившись плечом. На Пятерню вообще смотреть было больно. Но вот удача — мутант, тяжело переваливаясь и топая, удалялся прочь.
— Пронесло-о! — выдохнул Мизинец, вынимая стекло из щеки и останавливая кровь.
— Ага, малость причесал напоследок, — пробурчал Средний, вставая.
— Мизинец, помоги, — прошептал старший, корчась от боли, — Средний, проверь подъезд. Полчаса перекантуемся здесь и двинем на север, там Полтора должны быть. Туда шли.
— Ясно, шеф. В обратку никак? Может, ну их, туристов?
— Нет. Теперь-то они точно наши. Похеру, возьмем свое, всех валим и дуем на базу. Церемониться не будем. А найдем этих «зеленых» чморей, тоже всех кладем без разбора. Понятно?
— Ясно.
— Вот и все, мля!
***
Бодайбо опустил бинокль и закусил губу. Злыдень не достал этих синих убийц, спрятавшихся в доме напротив, и свалил. Теперь в округе появились еще и наемники. Вот гадство!
Сталкер взял КПК, прочитал сообщение от Тагила о месте их нахождения и черканул сам: «Я в двух кварталах. Скоро буду. Подготовь почву. Б.». Послал СМС. Убрал КПК, достал горсть сухофруктов, стал жевать их и прикидывать в уме, каким путем лучше добраться до парка возле энерготехникума. Схему Туманска он знал по памяти, поэтому, проглотив чернослив и взяв наизготовку автомат, торопливо пошел вниз по лестнице.