Страница 4 из 68
Под ногами неприятно чавкало, сами ноги давно вымазаны в крови, но это не останавливало.
На мгновение показалось, что ей даже приятно идти по тёплой крови и Анна тут же пришла в себя, судорожно выдыхая.
Помутнение рассудка было непродолжительным, но теперь она никогда не сможет забыть всего ужаса здесь происходившего. И мысли о том, что ей понравилось ощущение чужой плоти под ногами, заставило согнуться и в следующее мгновение она уже стояла опираясь на колени и прощалась с завтраком.
Её рвало долго, до желчи и неприятных холостых спазмов. А потом Анна выпрямилась и её дрожащие руки начали слепо шарить по стене пока не нашли рубильник. Адамово яблоко дёрнулось при сглатывании кома в горле и она решительно опустила рубильник вниз и тут же зажмурилась от слепящего света, прикрываясь рукой.
Она боялась посмотреть под ноги, поэтому, как только появилась возможность открыть глаза, она смотрела в потолок и на стены так, чтобы вероятность зацепить пол не была равна и восьмидесяти процентам. И всё получалось прекрасно, она даже видела проход к двери, пока не заметила новую вещь в давно знакомом подвале. И теперь невозможно уйти, невозможно не опускать со стены взгляд. Это проклятое зеркало словно завладело её сознанием и заставило обратить на себя внимание.
Следующее что она осознала - что застыла посреди подвала, завороженная своим отражением в неизвестно откуда взявшемся здесь зеркале и что не может оторваться от разворачивающейся там картины: отражающаяся там девушка - точная копия её самой, но при этом совершенно другая.
Мозг резко включился и девушка закричала, отшатываясь и падая на залитый кровью пол.
Её двойник остался стоять и словно специально показывал свои окровавленные руки, а потом поднес одну из них к губам и кончик языка тут же провел дорожку, очищая кожу от столь яркого цвета. Другая Анна наслаждалась вкусом крови и смотрела насмешливо, словно знала все её тайны и собиралась озвучить их все до единой. Отражение было вымазано в крови с ног до головы: мазки на щеках наверняка были каплями, что потом растерли, а волосы словно впитали в себя красную жидкость и теперь свисали сосульками.
Губы задрожали от подступающей истерики, руки утонули в крови на полу, да и сама она уже полностью была вымазана в ней. Теперь она поняла, что слишком похожа на своё отражение, только пока не наслаждается вкусом чужой крови. И слово «пока» заставило что-то перевернуться внутри. Будто там что-то со звоном разбилось на мириады осколков.
- Мы одинаковы, Анна. Я – это ты. Ты – это пока не я. Пойдем со мной и я покажу как избавиться от боли. Покажу, как надо наказать убийц твоей матери. Я покажу мир твоего отца в тех красках, в которых его видит он! – двойник внезапно оказался не просто отражением, потому что его дыхание вполне реально опалило ухо интимным полушепотом: - Я покажу тебе, Анна, как стать той, которой ты так отчаянно боишься стать… - оно почти коснулось уха губами и выдохнуло на грани слышимости: - Убийцей.
Последние слова моего отражения ещё звучали эхом в голове, когда я рванула куда-то вперёд и громко закричала от охватившего меня ужаса. Я не сразу осознала, что всё происходящее было очередным кошмаром и что сижу я в своей двуспальной кровати, смотря на стену с навешанными на неё фотографиями дорогих мне людей. Слишком реалистичным всё ощущалось в этом сне, а руки до сих пор хранили теплоту той крови, в которую пришлось упасть. Сердце отчаянно билось где-то в районе горла, тогда как пальцы до треска ткани сжимали простынь, что и заставило меня прийти в себя.
Ещё ни разу в кошмарах моё собственное отражение не предлагало мне стать убийцей, ещё ни разу я не понимала так явно того, что все те люди были убиты мною, хоть и во сне.
Сморгнув слёзы – по всей видимости, пока продолжался этот «фильм», рыдала я не только там – мне пришлось поспешно утирать влагу со щек. Как оказалось, весьма вовремя: дверь в комнату скрипнула и сначала появились пакеты, а потом и сам Дилан Картер.
Оглядев меня своим коронным взглядом полным скепсиса, он скривился, словно опять съел по меньшей мере три лимона к ряду. Как-то раз напившись мы поспорили и теперь негласно не вспоминаем больше тот неудачный эксперимент, когда съели много этой жёлтой отравы.
- Солнышко, ты выглядишь хуже своего сверкающего унитаза! – мой менеджер всегда отвешивал сомнительные «комплименты», но вот с унитазом сравнил впервые. Я прямо-таки ощутила тот момент, когда мой рот приоткрылся в удивлении и я возмущенно на него посмотрела, хотя была благодарна, что он заставил меня переключиться от кошмара.
- Уж извини, что не отвечаю твоим запросам, - хмыкнув, я с интересом наблюдала как он ловко ухватил падающий пакет двумя пальцами и сгрузил их все на одно из кресел.
Моё врожденное любопытство подняло тело с кровати и не смущаясь Дилана – о боже, да мы видели друг друга не только в нижнем белье! – я босыми ногами прошла по паркету до кресла и поочерёдно заглянула в каждый пакет. И если четыре из них были с одеждой для очередной фотосессии, то вот пятый приковал моё внимание целиком и полностью – там лежало два шоколадных пирожных и я с криками ликования обняла своего менеджера, целуя в обе щёки.
Только он мог порадовать меня с утра такой мелочью.
На самом деле больше он меня огорчал, забирая такие вот вкусные шедевры прямо из-под носа причитая о моей, цитирую: «прекрасной фигуре, которая не должна быть столь безжалостно убита». Конечно, как модель я была с ним полностью согласна и могла только важно покивать, но как "Анна-хочу-вкусняшку" я была категорически против такого поворота событий.
Дилан усмехнулся, и когда я отодвинулась от него, кинул в меня заранее приготовленное полотенце, кивая на ванную и поигрывая бровями. И это не озвученное "я-съем-эти-вкусняшки-сам-если-ты-не-выйдешь-через-двадцать-минут" было хорошим стимулом для быстрого принятия душа.
- Ты помнишь расписание на сегодня? – голос менеджера прозвучал приглушенно из-за двери, но для меня никогда это не было проблемой, его голос я могла разобрать даже под грохот музыки в клубе. Но те проскользнувшие интонации в его голосе несколько напрягали и пришлось застыть на короткий промежуток времени, чтобы вспомнить, что же такого важного должно произойти сегодня кроме фотосессии с великолепным фотографом.
Пальцы машинально продолжали двигаться намыливая голову.
И да, вот тут-то и вспомнилось: сегодня помимо работы, вечером намечалась встреча с отцом.
Теперь настроение было опущено ниже нуля и не было в этом вины Дилана, он всего лишь напомнил о неизбежном и дал время подготовиться за день к этой встрече.
- Ты в порядке?– обеспокоенность в его голосе- это плохо.
Потом я не смогу улыбаться ему. Ему нельзя знать того, что происходит в стенах моего родного дома. Ему нельзя приближаться к моему отцу, я не хочу потерять ещё и его. По крайней мере ещё немного времени неведения ему бы не помешало.
- Эй, я в полном порядке. Просто я моюсь знаешь ли и думала, что ты уже ставишь чайник! – голос мой был полон веселья, а вот в отражении зеркала я могла перехватить свой потяжелевший взгляд голубых глаз и обречённость человека, которому предстояло идти на собственную казнь.
Дверь в комнате хлопнула и в тот же момент я устало выдохнула, прислонившись боком к кафельной стенке и прижимаясь к ней виском – так часто проходила головная боль и было бы, кстати, сработай эта магия и сейчас. Но равнодушный кафель видимо решил предать меня на сей раз и остался глух к моим мольбам.