Страница 24 из 68
Он вздёрнул меня на ноги и одной рукой прижал спиной к своей груди, спокойно удерживая меня – ноги почти не держали из-за слабости. Другой он взял со стола медицинский скальпель и я перестала дышать. А он не обращал внимания на моё состояние и перехватил поперёк груди, вытягивая мои закованные руки и вкладывая в них скальпель. Теперь его ладонь обхватывала мою и выбросить это страшное орудие я не могла.
- Нет! – взвизгнув, я начала вырываться и это было похоже на открытие второго дыхания. Только вот он был заведомо сильнее меня. – Не надо! Не смей!
- Не стоит этого бояться, малышка. Это…интересно в некотором роде! – мы приблизились к Брайну. Его запястья были связаны чем-то похожим на леску, но из-за крови я не видела, что это. Руки были вздернуты вверх и закреплены с помощью небольших креплений. Он был единственным без содранной кожи или порезов кроме запястий. И мысль о том, что Дерек оставил его на десерт прошила сознание внезапно, но поздно. Брайн смотрел в мои глаза с ужасом, но кляп во рту не давал ему сказать и слова – он лишь яростно мычал. По нашим с ним щекам как в зеркальном отражении покатились слёзы и я дёрнулась ещё раз в бесплотной попытке прекратить всё это.
- Это делается вот так, малышка! – Дерек усмехнулся и направил мою руку к нагому торсу парня. Скальпель едва коснулся его кожи, а я уже дико заорала, широко распахнутыми от ужаса глазами смотря как Потрошитель делает два ровных надреза. Брайн закричал, а потом крик превратился в булькающие звуки и он затих. По моей ладони к локтю потекла чужая кровь и когда взгляд невольно опустился вниз, я увидела человеческие органы.
Темнота ненадолго приняла меня к себе, хотя я скорее балансировала где-то на грани – я чувствовала, как Дерек тащит меня за волосы куда-то. Очнулась от дикой боли в левой руке и стоило открыть глаза, то сразу же столкнулась с насмешкой в серых омутах. Что-то хрустнуло и спустя пару секунд я выгнулась, крича и захлебываясь в рыданиях. Все тело будто жгло кислотой, будто плавился в жаровне каждый орган, сгорая внутри до пепла. Прошибало током, било в приступах, скручивало и ломало кости. Эта боль не была похожа на когда-либо испытываемую мною.
- Больно? А если так? - он доломал мне левую руку и агония буквально заставила встать на лопатки. Спустя бесконечно долгое время боль притупилась и только тогда я поняла, что мы находимся в другой комнате. Меня ещё потряхивало от пережитого, но теперь мысли сфокусировались на боли и это отвлекало от произошедшего. Боль не давала мне сойти с ума и я хваталась за это как за якорь. Он ещё что-то говорил, а я уже не понимала ни слова. В этой комнате произошло первое убийство и на белом пушистом ковре, на который он меня и бросил, расползлось кровавое пятно. И судя по влаге оно было прямо подо мной.
- Это красиво, не находишь? Белый ковёр, кровь, твоё белое платье тоже в росчерках крови. Цвет невинности так прекрасно сочетается с пороком. Но не хватает знаешь, чего? Мама любила розы… - тон Дерека был умильным, но я уже не боялась его. Кажется, это состояние называется апатией. – Ты похожа на дорогую поломанную куклу, Анна. Красиво. Твои пустые глаза мне нравятся. Продержишься или сломаешься, м?
Мужчина ушёл в соседнюю комнату и вернулся действительно с розами, небрежно отрывая лепестки у цветов и раскидывая около меня. Это было странно, но я действительно представляла, как это всё смотрится со стороны. Наверное, это и правда красиво, если использовать такое на фотосессии. Вот только это не было ею.
- Молчишь? – он убрал телефон в карман и встал рядом со мной на колени. Медленно склонился, большим пальцем стерев с моей щеки кровь. – Правильно. Запомни эту боль, малышка. Запомни весь урок. Запомни каждую деталь. Но главное, не смей забывать меня.
- З-зачем? – этот надломленный голос не мог принадлежать мне. – Для чего?..
Дерек не ответил. Ласково улыбаясь, он склонился ниже и поцеловал меня. Этот мужчина украл мой первый поцелуй и уничтожил меня. А потом молча накинул кожаную куртку и оставил меня. Как выяснилось позже, он оставил меня тогда совершенно одну в квартире и скрылся, а я пролежала там с трупами полтора часа пока люди отца не ворвались туда. Когда они нашли меня, я уже не плакала, лишь судорожно хватала ртом воздух от приступа панической атаки. Наверное, то был единственный раз, когда отец провёл у моей постели несколько дней, отложив все свои встречи. Что это был за порыв, я понятия не имела, но кроме фобий, которыми обзавелась благодаря похищению, я приобрела также бесценное знание того, что я не могу ненавидеть отца. Что ни делай, как ни пытайся развязать мне язык, а я буду упорно молчать, вспоминая своё обещание, которое дала самой же себе в знак того, что так бы захотела мама, будь она жива. И остальное не важно. Важно лишь то, что какие никакие, а мы всё же родственники. Родная кровь. Ведь именно он мой родной отец, хоть и не такой, каким был когда-то. Людям свойственно меняться и от этого осознания всегда становилось горько. Потрошитель подарил мне много боли и показал, как стать сильней духовно, но это осознание пришло ко мне только через год встреч с психологом. Через год я почти не помнила слов, произносимых им. По прошествии двух лет я осознала, что защитный блок сработал странно – я помнила боль, все испытываемые чувства, но произносимых слов не помнила, лишь бесполезное шевеление губ. Возможно, это и спасло меня от схождения с ума. Но всё же что-то повредилось, потому что после пережитого я хоть и боялась Дерека, но больше всего…я жалела этого человека. И очень надеялась, что это не синдром жертв.