Страница 91 из 94
- Да, мы вот с подругой надумали прогуляться. А то прямо как затворники - то в землянке сидим, то тренируемся, - написала я. Мужчина повернулся ко мне боком, чтобы не загораживать свет от огня и, щурясь, пробежался взглядом по бумажке.
- Ты немая? – я кивнула с улыбкой. - Я Купер, - представился он, - мы с ребятами, - мужчина неопределённо махнул в сторону, - в команде Германа. Теперь хоть посмотрели на тебя. Интересно было. А то спрятал и не показывает, только на все вопросы отвечает – вторую половину тренирую.
Я постаралась как можно добрее ему улыбнуться, хотя у самой постоянно по спине бегали мурашки смущения.
- Уж простите, что я его увела. Но я совершенно не умею драться. Да что там… я себя и защитить-то не могла, пока Герман не занялся мной.
- А тебя как зовут? – спросил он мулатку, она лишь вздрогнула и посмотрела на него с таким ужасом, будто он приставил ей дуло ружья к виску. Такая реакция удивила не только Купера, но и меня, - ладно – ладно не переживай, я тебя не трогаю, - в ответ девушка только задрожала.
- Извини её, она не может отойти от шока, пережитого в Лагере и от того, что её друг погиб у неё на руках, - пояснила я новому знакомому, надо было как-то оправдывать Кару, она с каждым разом всё хуже реагировала на окружающих.
- Да, я понимаю. Удачи, - видимо мужчина решил не связываться с супругой командира и её полоумной подружкой.
Мы ещё недолго посидели, а со временем на нас перестали обращать внимание. Люди вокруг ели, общались, играли в карты, пели, кто-то возился с оружием, кто-то просто сидел, разомлев от тепла костра и гула вокруг. Когда я поняла, что мулатка не начнёт чувствовать себя здесь спокойно, просто увела её. Даже когда мы уходили, бедолагу колотила дрожь. Девушка так и не смогла успокоиться после обращения к ней Купера.
Германа в землянке ещё не было, и я взялась поговорить с подругой:
- Слушай, а в лечебнице ты так же себя вела? – написала я ей.
- Сначала да. А когда привыкла - то спокойнее. Сегодня я даже могла с ними разговаривать. Уходя, я их поблагодарила, - Кара притулилась на софе и ковыряла пальцем обивку, - я стараюсь вести себя нормально, но сразу у меня не получается. Я должна привыкнуть к окружающим…
- Пойми - это ненормальная реакция! Именно по ней начнут в тебе подозревать выращенную!
- Я понимаю, - шепотом ответила девушка, - я стараюсь, но у меня не получается…
Вот что с ней сделать? Устало переставляя ноги, я ходила от стены к стене. Отчасти я так делала, чтобы не заснуть, что неизменно произошло бы со мной, если бы я села, а с другой стороны, нервы требовали какого-то выхода. Промотавшись по комнате так какое-то время, я принялась за мелкие домашние дела, лишь бы не уснуть. Ложиться, не дождавшись мужа, мне не хотелось. Он пришел поздно, когда мулатка уже умиротворенно сопела, свернувшись калачиком на софе, а я не могла придумать, чем себя занять, потому что, даже стоя, глаза закрывались. Сказать, что он был зол, значит, ничего не сказать. Его взгляд метал молнии, а лицо было похоже на маску. Он плюхнулся на диван рядом со спящей Карой и уставился на полку. Я подошла к нему сзади и положила ладони на плечи. Даже через свитер я ощущала тепло, исходящее от его тела. Он легонько сжал мою ладонь своей, и тут его прорвало.
- Да что они вообще думают! Болваны безмозглые! – он вскочил и подошел к кухонному шкафу, бесцельно открыл и тут же захлопнул дверцу. - Вот ты мне скажи, какого чёрта они ждут? Две группы молчат, словно бы их нет, с последним отрядом перебои связи… Складывается ощущение, что Общество глушит её. И нет, чтобы отозвать её обратно, мы продолжаем гнать лошадей вперёд! Я чую, что это ловушка! Это очень плохо, что нет ответа. Спорить готов, что третья команда не откликнется завтра. Будь моя воля, я бы прямо утром снялся отсюда и ушел, но этот дурак Тэкэо твердит, что всё нормализуется, что, если сюда придёт Общество, мы их разгромим. Сколько, мол, можно бегать? Мы, говорит, принимаем бой. Бой они принимают, волки недоделанные! - выговорившись, он сел на софу и уткнулся носом в ладони. Проснувшаяся Кара испуганно таращилась на него, забившись в угол дивана. Я подошла, обняла, прижала его голову к своей груди и погладила её, успокаивая.
- У меня чувство, что мы влезаем в такую клоаку… и не в моих силах остановить это, - глухо пробормотал он. Той ночью не было массажа. Мы легли на полу и я, устроив его голову у себя на груди, поглаживала её, пока муж не забылся беспокойным сном. Мне же, не смотря на усталость, сон не шел. Любимый всю ночь что-то бормотал, вздрагивал, каждый раз будя меня. Но на утро всё вернулось на круги своя. Или мне так показалось.
Вечером, ужиная, врач веселил нас смешными историями из похода. В Лагере почти не оказалось людей Общества. Они, заранее прознав о наступлении повстанцев, решили сбежать. Конечно, я знала, что за всеми смешными неурядицами, что он рассказывал, кроются боль и переживания, но старалась не думать об этом, ведь ни отряды, ни друг, ни я не могли это исправить. Я не сомневалась, что он сделал всё, чтобы выжило как можно больше пациентов.
Когда мы доели, супруг увёл друга на улицу, чтобы поговорить о вчерашнем собрании. Спустились к нам они не скоро. Оба хмурые и неразговорчивые, но я всё же выбрала момент и рассказала Риши о нашей с подругой прогулке накануне. Он покачал головой: