Страница 51 из 94
- У тебя блокнот с собой? – я тут же вытащила из кармана и продемонстрировала ей своё средство общения. - Это хорошо. Пока послушай меня. Тебе повезло. Без понятия, что с вами там делают, но условия жизни у тебя самые вольготные. Нас с Эриком держат постоянно на лекарстве, блокирующем активность. Эрик после прихода сюда ни разу не просыпался. Может, оно и к лучшему. Его уже много раз прооперировали. Он отсюда не выйдет, - я схватила её за кисть заледеневшей рукой, мне не хотелось в это верить, а через секунду мою пятерню накрыла тёплая ладонь, - это я виновата, но ничего не могу исправить, - я отрицательно замотала головой так исступленно, что наше укрытие затряслось. - Ася, тише! В общем, считай - Эрик умер, привыкай к этой мысли, - голос девушки дрожал, хотя она и силилась предать ему металлические нотки, по моим щекам потекли слёзы, - со мной дела пока лучше. Не ведаю, насколько долго удастся продержаться. Я даюсь ввести себе инъекцию раз в трое суток. Постоянно притворяюсь заторможенной. Помнишь, как та девушка, в наш первый день? Регулярно меняю койки. Сколько это будет получаться, не ясно, но буду держаться, и на операции я пока не была. В общем, всё неплохо. Будешь смеяться - я жду повстанцев. Кто бы мне сказал полгода назад, не поверила бы, - я услышала, как при последних словах её губы растянулись в улыбке. - Ты-то как?
- Ничего, если не учитывать полного отупения от этого препарата. Они исследуют мой мозг, - Кара долго вглядывалась в листок.
- Будем надеяться, тебе не сильно повредят эти опыты. Как отсюда сбежать, я пока не придумала. Не надо обольщаться, что раз медперсонал тут такой невнимательный, то охрана такая же. Несколько дней назад тут убили пару человек при попытке к бегству. Я буду думать. Тебе пора. Помни, если во время вечернего укола медсестра оставила тебя наедине со шприцем, сливай лекарство, - я кивнула. Мулатка помогла мне встать и дойти до домика. Медичка на своём месте так и не появилась, и я незамеченная проскользнула в свою маленькую тюрьму. Дверь за моей спиной тихо щёлкнула, автоматически закрываясь.
38
Снова потянулись ужасающие своей однообразностью дни. Подруга не появлялась, и я переживала, как бы с ней чего не случилось. Я вела себя до приторности прилежно, мне даже кололи меньше лекарства. Я поняла это по тому, что мне начали сниться сны. Радоваться или печалиться, не ведала: позитив был в том, что препарата вводили меньше, но сны были ужасны. Мне снилось, как мучают Германа, Кару или Эрика. Иногда мне снилось, как находили селенье детей и расстреливали их по одному, заставляя других смотреть, а иногда как злые люди находят домик Штольца и мучают его, пытаясь выбить из него местонахождение Германа, о котором старик даже не догадывался. Если бы не моя немота, я бы просыпалась с криком на устах, а так я просто вскакивала на кровати, обливаясь потом и молясь, чтобы это оставалось лишь сном.
По моим прикидкам мы находились в Лагере уже два месяца. Исследования мозга нельзя было назвать гуманными. Если тесты с медикаментами были безболезненны и, исключая тяжелые галлюцинации, не приносили никакого беспокойства, то исследования при помощи электрических разрядов были чудовищны. Говорят, человек ко всему привыкает, привыкла и я. Единственное, чего я опасалась, что, в конце концов, в исследовательском пылу эти учёные вскроют мою черепушку.
В один из вечеров медсестра просто не пришла. Я удивилась, пока не услышала лёгкое шипенье. В мою комнату впустили газ. Что это за газ, я не представляла, но, смежая веки, понадеялась, что он просто усыпляющий.
Пришла в себя я оттого, что меня кто-то тряс. Как и в прошлый раз, я увидела перед собой лицо мулатки:
- Пошли. – Подруга потащила меня с кровати. В этот раз я чувствовала себя гораздо лучше. Единственное - я надеялась, что это не очередная галлюцинация.
Мы проскользнули через пустующий сестринский пост и вышли на улицу. В отличие от прошлого раза, девушка не повела меня к кустам. Она, низко пригибаясь, побежала в направлении забора. Я последовала за ней. Ступни жег начавший таять снег, морозный воздух сильно кусал за голые руки и ноги. Через пять минут бега у меня ныло всё тело от забытой нагрузки и от холода. Но, когда мы добежали до цели, мне стало не до физических переживаний.
Вонь этого ужасающего места не притупил даже мороз, свирепствующий предыдущие несколько месяцев. Началась оттепель и запах стал невыносим. Здесь была свалка. Но не просто свалка, а свалка мёртвых людских тел. Это было видно даже в темноте. Скудный свет фонаря, болтавшегося на заборе, сюда почти не попадал. Содержимое желудка подкатило к горлу, и я закашлялась от позывов к тошноте.
Кара меня не повела к огромной сваленной куче, а остановилась чуть поодаль. Там что-то лежало. Я не могла пересилить себя и хотя бы взглянуть, я понимала, что, а точнее кто там лежал. Глубоко вздохнув, когда я поняла, зачем она меня сюда привела, и даже эта ужасная вонь перестала беспокоить, я всё же решилась подойти к куче.