Страница 5 из 94
- Садитесь, - жеманно указав на стулья и постреливая глазами в моего спутника, обронила она, - Василиса Район Сол Виндзор, Герман Рокотов! Сегодня знаменательный день в вашей жизни. Комиссия выбрала вас для создания ячейки, я надеюсь, вы понимаете, какая на вас теперь лежит ответственность! Создание ячейки должно сподвигнуть вас на более плодотворный труд и на создание счастливого, полноценного потомства! Распишитесь, - она пододвинула ко мне планшетку и дала электронную ручку, я расписалась, - теперь вы, - женщина подала планшетку моему будущему супругу, я протянула писчую принадлежность. Он взял её, взглянув на меня пронзительными синими глазами, и расписался. - Поздравляю с созданием ячейки! – *Если до этого она говорила каким-то восторженным тоном, с придыханием, то следующие слова произнесла буднично, даже скучно: - До свидания.
Кивнув, мы встали и пошли на выход.
- Сегодня после рабочего дня я приду к тебе, за тобой и вещами, - спускаясь по ступенькам, бросил мне супруг и пошел к ферме. А я так и осталась стоять на крыльце.
4
- Асенка, как ты говоришь? Герман? Господи! – Тётушка всплеснула руками и осела на стул. Это была женщина пятидесяти пяти лет с простым, деревенским лицом и натруженными руками. Она воспитывала меня, когда погибли родители. Тётин муж умер на пять лет раньше, его придавило бревном, когда валили деревья в лесу. Детей у них не случилось. Тётушка перебралась после его смерти к нам и посвятила всю себя мне и Федьке, а потом только мне. Конечно, для неё было шоком, что моим мужем стал именно Герман. - Это бирюк! Как же ты теперь будешь, деточка моя! Что же он с тобой сделает?
- Ничего он со мной не сделает. Человек как человек, что ты причитаешь? – языком жестов ответила тёте. Я храбрилась, у самой же в голове бродили мысли на ту же тему: «Что-то со мной теперь будет?»
- Он, небось, тебя и из дому-то не выпустит!
- Тётя! Зачем говоришь глупости! Наоборот хорошо, что он из нашего села - мы видеться сможем! – тётя была дояркой на ферме, а в последнее время в доярки шло мало молодых женщин, желающих заниматься таким нелёгким делом. Если бы мне пришлось уезжать, тёте не разрешили бы ехать со мной, да и не принято это было.
Не захотев слушать её причитания, я ушла в свою комнату. Пожитков-то у меня не много - пара платьев, несколько фотографий, да и так, мелочёвка. Сложив всё за пятнадцать минут, я села на кровать, раздумывая: «Что мне теперь делать?». Нет, не в глобальном плане, а чем занять день. У меня, в отличие от суженого, сегодня был выходной. Если бы не день создания ячейки, конечно, я бы занималась домашними делами, а сейчас сижу и думаю, что дел-то много и хочется кинуться и все сделать, чтобы тёте полегче было. А всего-то и не успеешь. Я потёрла подбородок. Пожалуй, стоит напечь пирогов, праздник как-никак. Я пошла на кухню и завела тесто, за работой время летело, тётушка только изредка заходила на кухню, вздыхала и уходила, ничего не сказав. Да и что тут молвишь? Я сготовила пироги, вымыла весь большой дом, потом поштопала тёткины вещи, потому что у неё зрение с каждым днём становилось всё хуже и хуже и ей шить стало тяжело…
Я как раз сидела в гостиной и зашивала последний носок, когда в дверь деликатно постучались. «Наверное, это соседская дочка пришла за косметикой, которую мне одолжила, я совсем забыла её отдать», - подумалось мне, но когда тётушка открыла дверь, на пороге оказался новоиспечённый муж:
- Ну что, готова?
- Может, чаю выпьем с пирогами? – показала я знаками. – Тётя, переведи ему.
- Асенька предлагает чай с пирогами попить, - пискнула тётка, стараясь не смотреть на мужчину.
Он поскрёб подбородок, заросший щетиной, глядя в пол, взглянул на тётю, потом на меня, и снова на пол.
- Ну что ж, если хочешь, давай попьём. - Он зашел, заняв собой сразу всю прихожую, стянул сапоги и осмотрелся в поисках кухни.
Я, отложив заштопанный носок, махнула рукой, предлагая идти за мной. На пороге я обернулась посмотреть, идёт ли он за мной, и упёрлась носом прямо в грудь мужчины. Он шел бесшумно, словно кот, и я даже не заметила, как догнал меня. Моё лицо залило краской, отвернувшись, я принялась хлопотать, надеясь, что он не заметил вспыхнувших щёк.
Поставив на стол чашки с чаем и блюдо с пирогами, я присоединилась к Герману и тётушке, которые уже расселись. Чаепитие прошло в подавляющем молчании. Тётя боялась моего супруга и почти не притронулась ни к пирогам, ни к чаю. Он же спокойно пил и ел, ни на кого не глядя. Сложно было догадаться об его отношении к происходящему. Как он оценивает мои кулинарные способности, тоже осталось загадкой.
- Пошли? – спросил он, как только я отставила чашку, и, кивнув в знак согласия, поплелась за ним. Мне так не хотелось уходить из своего дома, на душе скреблись кошки. Хотелось, броситься в комнату, спрятаться под одеяло и сказать: «я в домике», как я говорила, когда мы с сестрой играли в прятки. – Это твоё? - он указал на сумку в углу. Я снова кивнула. Он обулся, закинул сумку на плечо и выжидающе посмотрел на меня. Обняв тётушку, которая начала шмыгать носом, и стараясь проглотить слёзы, я, в последний раз, обвела глазами родную избу и шагнула вслед за мужем в наше общее будущее.
5