Страница 31 из 94
Последнее время наши разговоры обрывались, не дойдя до логического конца, оставляя возможность собеседнику обдумать новое информацию. Мы с Карой были слишком разные, как лёд и пламень, но это не помешало нам стать друзьями. Я спокойная, молчаливая, и даже если б у меня была возможность, я бы много не болтала, застенчивая, доброжелательно настроенная. Она же, наоборот, боевая активная и вспыльчивая, болтливая, агрессивная. Она мне напоминала разбойницу из сказки «Снежная королева». За жесткой бронёй у Кары скрывалось доброе, простодушное сердце. С каждым днём я понимала, что привязываюсь к этой «разбойнице» всё сильнее. Я поманила её рукой, как бы говоря «идём спать».
23
Конечно, сложившаяся ситуация меня не устраивала. Улучшить условия жизни у меня не получалось, добыть дополнительных продуктов тоже не удавалось. Эрик еле таскал ноги, он недоедал, но скопить у него ничего не получалось. Я поняла, что ситуация тупиковая. Мне вдруг показалось, что Общество специально даёт мизерный паёк и максимально загружает работой, чтобы люди физически не могли возмущаться. Эта мысль меня так напугала, что я даже начала нервно озираться. Вообще за этот месяц моё мировоззрение, мягко говоря, кардинально поменялось. Конечно, в некоторых вопросах я рассуждала подобно ребёнку. Но как минимум понимание, что Общество — это не идеальный мир, росло и укреплялось во мне, но и повстанцев я не могла поддерживать, видя, что происходит после их освобождений.
Итак, надо было что-то менять. Я решила предложить Каре уйти со мной. Этим вечером после ужина, когда мы грелись у бочки, я отдала ей записку.
- Я ухожу. Не знаю, куда я иду, но жить так я не хочу. Хочу дойти до повстанцев, но совсем не факт, что я там останусь. Ты хочешь уйти со мной? По крайней мере, ты могла бы дойти до другого города, где, возможно, будет работа.
Кара повертела бумажку в руках и уставилась на огонь.
- Уходишь, да? – я кивнула. - Ну да, повстанцы тебя примут, - я подошла к ней и указала на слова о том, что, может, я там не останусь, а потом на слова про работу она только покивала головой. - Мне надо подумать. Когда ты уходишь?
- Не знаю. Могу точно сказать, что не завтра, - она кивнула и продолжила смотреть на огонь.
Тем вечером она мне ничего не сказала. На следующее утро Кара опять была молчалива. Я даже начала беспокоиться, но если уж решилась, то надо было действовать, ведь я и так долго позволяла себе ничего не решать.
День прошел по обычному сценарию: поиски работы, поиски еды, снова поиски работы. Вечером, я пошла к фабрике, почти сразу раздался звук гонга, оповещающего о конце рабочего дня. Через какое-то время появился Эрик. У него был заморенный вид, и он еле передвигал ноги. Я пробовала приносить ему еду, которую не получалось сохранить, но он всегда отказывался. Думаю, из гордости.
- Эрик, я ухожу. Это пустая трата времени. Мы ничего не можем собрать, а ты расходуешь своё здоровье и силы. Даст бог, мы сможем добраться до другого поселения, - протянула я ему заготовленную записку
Он молча прочитал её и принялся усердно изучать стену соседнего дома.
- Я не уверен, что дойду, - наконец, выжал из себя он, - понимаешь, в селении у меня были лекарства, мне дали с собой немного, но они закончились. Мне с каждым днём становится всё хуже.
- Я не оставлю тебя здесь, и я помогу дойти, даже если придётся тащить тебя на себе. Как я понимаю, без фармацевтических вливаний ты умрёшь?
- Все умирают рано или поздно, - философски изрёк он.
- Насколько я помню, рано ты умирать не собирался. Или я ошибаюсь?
- Не собирался, конечно, - с тяжелым вздохом пробормотал он, - но понимал, что такая возможность не исключена.
- Значит, решено: завтра выходим. Выспись и приходи сюда к десяти часам утра, - я развернулась и пошла по направлению к фабрике, где мы каждый вечер добывали еду. За этот месяц пару раз приходилось драться, потому что появлялись новенькие, считающие, что главные здесь они. Но это было не так. Главными по еде здесь были мы с подругой. Сегодня надо набрать как можно больше еды, а также узнать у Кары, можно ли где-то достать лекарства. Она ждала на нашем месте справа от фабрики. Когда я подошла, подруга молча направилась ко входу. Я набирала много продуктов. Нам троим предстояло идти несколько дней, и я почему-то абсолютно не сомневалась, что ребята пойдут со мной.
После того как мы собрали провиант и дошли до нашего пристанища, Кара, ничего не говоря, расстелила постель и залезла спать, отказавшись поужинать. Понятно, что она пытается бунтовать, но меня не так-то просто сбить с толку. Ей здесь нечего делать, она попросту тратит свою жизнь непонятно на что. Я взяла и написала это в записке, а затем, взяв фонарик, полезла к ней.
Кара лежала, отвернувшись, спрятав нос в углу не застёгнутого спальника. Я потрясла её за плечо, всунула в руку записку и включила фонарик. Подруга нехотя её прочитала и повернулась ко мне, в её глазах сверкали молнии.
- То есть, если я попрусь незнамо куда и неизвестно зачем, я тут же перестану тратить свою жизнь непонятно на что? Как бы ни так! Она как была пустой, так и останется ничем, знаешь ли, не заполненной!
Я замотала головой: «Нет, не останется». Отобрав листок, я принялась писать с другой стороны, зажав фонарик зубами.