Страница 14 из 94
А на следующий день пришли ОНИ.
Я только вернулась с работы и мастерила свой нехитрый ужин. К моему удивлению, пайку Общество продолжало мне выдавать, как будто нас было двое. Хотя я сразу заявила об исчезновении мужа. Возможно, дело было в неповоротливой бюрократической махине, и в комитет по питанию информация пока просто не поступила.
Поставив тарелку на стол, я отошла к раковине, чтобы наполнить стакан водой, а когда повернулась обратно, то увидела на своей кухне трёх незнакомых мужчин. Один из них сидел на стуле и ковырялся вилкой в моём ужине, другой стоял, прислонившись к косяку дверного проёма, ведущего в коридор, и третий стоял у двери из кухни в сад.
- Привет, подруга, - сказал мужчина, сидящий за столом. У него было крупное лицо с маленькими змеиными глазками и большими, пухлыми губами. - Не густой у тебя ужин. А муженёк-то твой где? – я пожала плечами затравленно глядя на него. - Что? Не знаешь? Правда, что ли? Ребята, смотрите, она не знает. Может, поможем ей вспомнить?
Я не успела двинуться, как рядом со мной вырос мужчина, только что стоявший у выхода в сад, и ударил меня кулаком в скулу. Перед моими глазами снопом рассыпались звёзды и поплыли фиолетовые круги. Следующий удар пришелся в живот, в солнечное сплетение, отчего воздух из лёгких со свистом вышел, и я, не имея возможности вздохнуть, осела на пол. Куда он бил дальше, я уже не понимала, только чувствовала, что превратилась в один большой комок боли. Болело всё - лицо, живот, бока, руки и ноги.
Стараясь защитить тело, я свернулась, калачиком пытаясь прикрыться пятернёй, но тут удары прекратились так же неожиданно, как начались.
- Эй, болезная? Вспомнила?
Я нерешительно убрала ладонь от лица и попыталась показать, что я не могу говорить.
- Что ты мне тут пантомиму устроила! Ну-ка, Дон, напомни ей, как говорить. - Верзила снова замахнулся на меня.
- Слушай, а может, она того?.. Немая? - предположил другой бугай, стоявший у коридора. Я судорожно замахала головой, подтверждая его слова.
- Немая? – протянул удивлённо главарь, я сделала жест, как будто я пишу. - Написать мне хочешь, - хохотнул он, - ну давай.
Я подползла к кухонному столу и достала из ящика блокнот с ручкой.
«Я ничего не знаю о Германе. Он ушел две недели назад, оставив только записку».
Пошарив в ящике, вынула затертый от частого перечитывания листок и протянула мужчине со змеиными глазами. Он прочитал и зыркнул на меня
- Хорошо сказки рассказываешь, сказочница. Сделаем вид, что я тебе поверил, но учти - мы придём ещё. И передай своему муженьку, что ему от нас не скрыться.
Он встал, швырнул тарелку с ужином в стену, с размаху ударил меня ногой в ботинке с толстой рифлёной подошвой в живот, и они, наконец, удалились. Я ещё долго лежала на полу, убаюкивая боль во всём теле и прислушиваясь к шорохам в доме. Господи! Кто эти люди? Как они здесь появились? Может, Герман предполагал, что они придут и поэтому сбежал? Как в нашем Обществе могут быть такие люди? Если бы не болело всё, я бы усомнилась в своём душевном здоровье, потому что наличие таких людей просто невозможно. Таких, как они, перевоспитывают, им удаляют ген или что-то в мозгу, из-за чего они перестают быть столь агрессивными! Мои мысли кружились, напоминая собаку, бегающую в погоне за своим хвостом. Было уже очень поздно, когда я решилась встать, от каждого шевеления тушку пронзала боль. К кому бежать? Они найдут. Ужас перед этими людьми парализовал. Мне они казались чем-то нереальным, волшебным, как гоблины, и оттого их способности виделись безграничными. Ползком, добравшись до кровати, я старалась даже думать шепотом. Мне чудилось, что они прячутся где-то в комнатах, и вот сейчас, услышав, о чём я думаю, выскочат и убьют меня.
Что же мне делать? Я коснулась пальцем скулы, куда пришелся первый удар, она горела жаром ушиба. Завтра я, наверное, не смогу открыть глаз из-за заплывшей щеки. Было страшно. Очень страшно. Хотелось убежать куда подальше. Но мне думалось, что, если я пойду куда-нибудь, навлеку гнев этих людей на ту хату, где найду приют, как его навлёк на меня Герман. Единственное, что останавливало меня от сиюминутного побега, была мысль о тётушке. А что если после моего исчезновения они придут к ней? В конце концов, на меня начал наваливаться сон, утягивая в тяжелые сети, похожие на плотный туман. Последняя мысль, пронесшаяся в моей голове до того, как я совсем уснула, была: «Они не догадывались, что я немая, значит, они не знают, где живёт моя тётя».
12
Встать следующим утром была задачей не самой простой. Болело всё и, казалось, ещё больше, чем вчера. При каждом движении в тело будто вонзалась, по меньшей мере, тысяча острейших игл. Я несколько раз садилась на кровати, но от боли валилась обратно на подушку. Как хорошо, что сегодня у меня выходной. В итоге, я, смалодушничав, решила сначала придумать план, а потом встать.
План. Легко сказать. Всё-таки мне стоит покинуть селение, но я за всю свою жизнь выезжала один раз, когда тётя возила меня к врачу. Попасть на поезд я не смогу. Билеты выдаёт Комитет по поездкам. Ты пишешь туда заявление с объяснением, куда и зачем тебе надо ехать. Заявление рассматривают, и, если причина поездки оправдана, ты получаешь билет. Помнится, тетушка долго писала прошения, чтобы нам разрешили поехать к врачу, потому что в справке, которую мне выдали, значилось: «Утрата способности говорить неизвестного генезиса, не поддающаяся лечению». А раз лечению не поддаётся, зачем тратить ресурсы на поездку? Тогда-то поездку мы выбили, чтобы узнать происхождение моей немоты. Но сейчас поезд для меня точно закрыт, ведь у меня нет аргументов, чтобы доказать, что мне надо куда-то уехать.