Жить ярче!

К сожалению, утром дорога заняла в три раза больше времени, чем ночью. И когда машина остановилась в подвале хранилища, пора было приступать к обеду. Зато по дороге она решила, что главное стать богиней и получить желание, а потом будет и настоящая любовь и все остальное.

Хвостикова поднялась в реабилитационный блок и у палаты Корнеева наткнулась на Зинаиду Варфаламеевну.

– Вы что, не уходили? Выглядите усталой.

– Зато ты, как клоп в общежитии, круглая и довольная.

– Я на суженого гадала, – поделилась Анастасия.

– Бред Питт, что ли, пригрезился? Светишься вся, – фыркнула наставница.

– Да нет. Вообще ничего не получилось.

– И не выйдет. Тут головой думать надо, дело-то серьезное.

– Не получается. Не могу между тремя выбрать. Может чары посоветуете? – в шутку попросила Хвостикова.

– Нашла проблему, – отмахнулась Зинаида Варфаламеевна. – У тебя остался последний фантом, а его может дать только любимый. Спроси у каждого из трех, кто укажет на настоящего, тот и суженый.

– Вы лучше всех, – обрадовалась Анастасия и, чмокнув наставницу в щеку, направилась в палату.

Та скривилась, но все же немного порозовела.

– Обряд-то знаешь, шалопайка? – спросила она.

– Какой? – удивилась Хвостикова.

– Ни о чем голова не думает, – проворчала Зинаида Варфаламеевна, – о таких вещах ведь просто так не спрашивают. Или ты как думаешь, он тебе фантом нарисует? А может, словесный портрет расскажет?

– Ну, я не думала.

– В том-то и беда. Десять раз подумай…

– Перед тем как сказать, – дополнила Анастасия.

Наставница вздохнула.

– Вам надо прислониться лбами, положить руки друг другу на плечи и, закрыв глаза, сказать: «Шестая, появись!»

– Всего-то! Так легко! – заулыбалась Хвостикова.

– Что же ты сама не догадалась, если так просто? – оборвала Зинаида Варфаламеевна. – Иди! Пользуйся моей щедростью!

– Спасибо.

Анастасия склонила голову и забежала в палату. Денис развалился на спине, подложив руку под голову. Увидев ее, он улыбнулся.

– Ты пришла!

– Конечно, я о тебе очень волновалась, но прежде чем ты начнешь проявлять дикую радость, ответь на вопрос.

– Да, пожалуйста.

– Как ты выбрался из колбы?

– Не знаю, – почесал голову Корнеев. – Я почти ничего не помню. Только твой крик «Тебе надо переместиться в хранилище! У тебя же есть фантом». Потом я нахлебался воды. Я задыхался, искал рычаг, но не мог найти. Дальше все очень смутно, а потом пришла ты.

– Жаль. Я надеялась, что ты прояснишь ситуацию. Ну, не в этом дело. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – Денис попытался привстать. – Я не пойму, что происходит?

– Сама не знаю. Догадываюсь, что ты ждал не этого. Может, так тебе больше понравится.

Анастасия наклонилась, прижав свой лоб к нему. Корнеев попытался ее поцеловать, но она накрыла его губы ладонью.

– Не спеши! Это не ласки, а ритуал. Вот пройдешь проверку, тогда посмотрим.

– Угу, – пробормотал Корнеев, пробуя кивнуть.

– Повторяй за мной.

Хвостикова положила ему руки на плечи и прижала свой нос к его. Он проделал то же самое.

– Шестая, появись! – приказала Анастасия, и Денис сказал то же самое.

Ничего не происходило, и Хвостикова начала волноваться. Если ритуал не сработает, значит, Корнеев не тот, кто ей нужен.

– Мне начинает нравиться, – проговорил он. – Я еще не видел это место, но оно кажется мне очень знакомым. Будто советский мультик смотришь!

– Я ничего не вижу, – пожаловалась Анастасия.

Она не успела договорить, яркая вспышка разогнала тьму под закрытыми веками. Картинка и правда была нечеткая, будто на старом телевизоре со сбитыми настройками. Однако, в отличие от Дениса, Хвостикова хорошо знала это место.

Ее родной город. Улица, по которой она ходила в школу. Окно на втором этаже с черными занавесками. Все ребята во дворе болтали, что в той квартире живет ведьма, которая заманивает детей, и их больше никто не может найти. Шторы неожиданно разъехались в стороны, и Анастасию внесло в комнату. Маленький круглый стол у окна. Темная скатерть в застарелых пятнах. Старая сахарница с прилипшими крупинками белого песка. Она все это уже видела. Пожилая женщина, доживающая свой срок в этих стенах, оставила неизгладимый след в ее жизни.

Хвостикова часто приходила в ее квартиру, втихаря, чтобы никто не видел. Боялась, что ее начнут дразнить. Пила чай за столом, таскала рафинад из сахарницы. Слушала рассказы старушки о старых временах. Любовалась отражением в огромном прямоугольном зеркале в потрескавшейся позолоченной раме. За стеклом она видела не маленькую девочку, а взрослую девушку в старомодном платье.

Корнеев неожиданно задвигал носом и сдавленно чихнул. Видение исчезло.

– Извини, – сипло проговорил он. – Попробуем еще раз.

Анастасия замотала головой, отстраняясь.

– Нет, я увидела достаточно.

Она поднялась.

– Прости, мне надо идти. Не знаю, что случится сегодня, поэтому обещать не буду, но завтра я тебе обязательно позвоню.

– Ладно, – не слишком весело согласился Денис.

Хвостикова вышла из палаты, помахав на прощание рукой. Зинаида Варфаламеевна уже ушла. Задумчиво дойдя до лифта, Анастасия достала телефон, ткнула в номер и поднесла к уху.

– Привет!

– Здравствуй, уже не надеялся тебя услышать, – ответил Семен.