Страница 6 из 206
- Тогда сделай это, - ответил Феликс и снова подул на лопасти ветряной вертушки, - Убив меня, ты не сотрёшь прошлое, - он указал пальцем на держатель игрушки, на котором была надпись, которую он озвучил, - Ведь я «Всегда с тобой», сынок. Сотри себе память, но прошлое стереть не в силах. Я всегда буду с тобой, ведь ты всё ещё любишь меня, поэтому ты здесь.
- Это чувство уйдёт вместе с твоей жизнью.
И тогда Феликс снисходительно улыбнулся, произнося уже хрипло:
- Зря ты так думаешь. Я жив, пока меня помнят. А теперь иди, мальчик мой, я так устал… позови брата, мне нужно рассказать ему о малышке. Мои мальчики… такие разные, но мои!
Каждое слово отнимало всё больше сил у Герцога, принося ему боль, которую он гордо прятал за спокойствием и смирением. Очень светло-голубые глаза Элайджи Блэквелла метались с одной детали на другую, пытаясь снискать что-то необъяснимое в человеке, которого он боготворил всю свою жизнь, но тот больше ничего не говорил.
- Папа… - тихо позвал Элайджа, - ПАПА! – вновь произнёс он.
Но их диалог был закончен, и Элайджа встал, понимая, что на этом их встреча окончена. Он обернулся уже у входа, с гневом смотря на неподвижного отца, и вдруг воздух наполнился влагой, создавая туман, окутывающий Феликса Блэквелла, но тот лишь смотрел на ветряную мельницу, вторую снова держал в руке. Туман становился плотнее, лишая видимости, но Элайджа ориентировался хорошо и прекрасно понимал, что происходил:
- Нет-больше-Элайджи-Блэквелла, - медленно и с гневом проговаривал он каждое слово, - Нет уже давно, с тех пор как меня стёрли как наследного Герцога подписью в завещании, но я жил в тебе, отец. А теперь ты будешь мёртв. Вместе со мной.
И с этими словами Феликса начала бить судорога, выдавливая последние капли жизни, а Элайджа стремительно шёл по коридорам, покидая родной дом окончательно. Он не остался рядом с отцом, чтобы разделить его последние секунды жизни, не осмеливаясь заглянуть в глаза своей умирающей человечности, поэтому не видел, как с другого крыла мчался только что прибывший Винсент Блэквелл, который только что вернулся домой с хорошими новостями. Феликс умер на руках младшего сына, сжимая в ладони ветряную вертушку, которая очень быстро вертелась.
- Папа! – Винсент прижимал к груди отца и звал его, но единственной реакцией были слова:
- Я жив, пока меня помнят… ты помнишь меня, сынок?
- Помню, пап! Конечно помню, не оставляй меня, пожалуйста!
А дальше…
…Дальше Винсент Блэквелл в одиночку переживал своё горе и ещё много несчастий до тех самых пор, пока на Сакраль не свалилась буря. И с тех самых пор всё изменилось, рождая новую силу, новый смысл и новые цели, надежда появилась так же внезапно, как исчезла.
Как вспышка молнии.