Страница 88 из 97
Я не пошел смотреть турнир. Не мог видеть равнодушное лицо королевского стража. Да и душа пылала, вновь оплакивая хранителей прекрасного. И казалась мелкой и ненужной вся эта их отягощенная сталью и яростью суета.
И еще было стыдно и обидно даже вспоминать голос зеленоокой девушки, говорящий этакий вздор. Лежа в своей палатке, я закрывал глаза и вновь видел ее четко очерченные губы, выговаривающие бессмысленные в бездумной жестокости слова – «стреляешь, как альв». Широкие скулы, высокий, скрытый под полумаской, лоб, блеск глаз и слова…
Снова и снова я вызывал в памяти ее образ. Ее манеру двигаться. Пытался выделить истинную пластику незнакомки в ворохе ужимок, призванных изображать мужчину.
Одно не вызывало сомнений – она не лучник. Несомненно, ее учили обращаться с капризным оружием. Но на празднике Ветра такой стрелец вызвал бы лишь жалость или смех. Любой из инчутовых стрельцов выглядел бы умудренным опытом наставником этой недоучке.
И еще – она была отлично знакома с Мессером. А раз уж оказалась свидетелем спора капитана стражи с Лотаром, то и с королем.
Решив бросить ломать голову и попросту попытать всезнающего Пареля, я вскочил и, подхватив лук, вышел на улицу.
Жрец нашелся на удивление быстро. В очередной раз преобразившись из служителя культа в войскового казначея, он, размахивая руками и громко ругаясь, руководил навьючиванием лошадей. Крепкие и весьма вместительные повозки, сиротливо задрав оглобли, скромно стояли в стороне никому не нужными.
– Потом-потом, – поморщившись, бросил Парель на бегу. – Тебя Ратомир искал…
Я привычно пожал плечами. Мессер мог подождать.
Принц ползал на четвереньках по полу своей палатки, скручивая непокорные одеяла в тугой сверток.
– А! Арч! Поздравляю! Скорее собирайся. Придется бросить телеги. Палатки тоже оставим. Может быть, это хоть на какое-то время обманет Эмберхарта…
– Уедем до окончания турнира?
– Арч, потом объясню. Время дорого. Серафиму подберем по дороге.
Я кивнул. В середине груди, почти у сердца, вспыхнула и тут же угасла вспышка радости – мы едем домой! Так, с улыбкой, и побежал усмирять свои нехитрые пожитки.
На ристалище ревели горны и гремело железо. Ржали кони и вопили азартные зрители. А мы, словно шпионы на чужой земле, стараясь производить как можно меньше шума, покидали свой лагерь.
Угрюмый воин в плаще королевского стража повел нас в обход невысокой горы по козьей тропинке. Без какого-либо намека на дорогу. Без единого шанса для повозок, вздумай мы потащить их за собой. Злой северный ветер все-таки просыпался мелким колючим дождиком. Глинистый склон сразу размяк. Копыта лошадей разъезжались, животные нервничали, фыркали и норовили спуститься пониже. Пришлось спешиться и вести соловушку под уздцы. Вскоре все, кроме Пареля, последовали моему примеру.
– Твой друг Мессер вызнал, что Эмберхарт поклялся не выпустить нас живыми на тот берег реки, – отрывисто на ходу объяснял принц. – Лотар не советовал оставаться до конца турнира. Тем более, он и сам не намерен завершать это состязание.
– Это как?
– На подходе королевская армия. Как сказал Камил, пара полков знатных вояк. Едва их штандарты появятся на поле, бородатый барон подхватит своих подлипал и поспешит за толстые стены города.
– Лотар что? Собрался воевать с Эмберхартом? – удивился я.
– Да разве это война, – махнул свободной рукой Ратомир. – Но город осадить собирается.
– А мы как?
– Парель договорился. На берегу нас будет ждать корабль. Доберемся раньше, чем у черной мухи перестанут дрожать коленки – считай мы дома…
– Слишком нас много, – покачал я головой. – Слишком сыро, чтоб скакать галопом. И слишком мало веры этим… жрецам.
– Успеем, – хмыкнул принц. – Эмберхарт - редкостный трус. Он не рискнет гоняться за нами по чужим землям, когда королевская армия марширует к стенам его города.
Я промолчал. Все могло обернуться и так.
Тропа вывела на обширный луг, с запада обрывающийся прямо над турнирной ареной. Все снова расселись по седлам.
Дождь мелкой пылью висел прямо в воздухе. Ветер, гнавший легионы осени на юг, не отвлекался на пустяки. В складках плащей сами собой собирались маленькие лужицы. Лошади, предчувствуя долгую дорогу, вздрагивали всем телом, поудобнее пристраивая седла с седоками и грузом. Соловушка косила лиловым глазом в сторону увешанного огромными мешками ратомировского турнирного тяжеловеса. Мы, словно мишени на этом глупом турнире, торчали у всех на виду. И когда из туманной дымки появилось несколько всадников с Серафимой во главе, я вздохнул облегченно.
– Барон собирает лагерь, – звонко воскликнула княжна, поравнявшись с братом и Ратомиром. – Вы бы видели! Внизу все бурлит! Там целая армия пришла. С флагами и барабанами…
– Ходу! – обеспокоенно выкрикнул королевский проводник и первым двинул коня точно на юг. Караван сразу пришел в движение. Дружинники, выстроившись в походную колонну, потянулись за проводником.
Версты через четыре безымянный страж вывел нас на заброшенную дорогу. Теперь дело пошло веселее. Ветки кустов больше не норовили выколоть глаза невнимательному путнику, и кони шагали увереннее. Местами даже удавалось ехать галопом.
На обед не стали останавливаться. Десятники раздали воинам по половине пресной лепешки. Мы прямо в седлах перекусили копченым мясом. Пить не хотелось вовсе – с неба падало достаточно воды, чтоб сама мысль пустить ее внутрь казалась мерзкой.
Караван стал растягиваться. Дорога усыпляла бдительность. Стало казаться, что отъехали достаточно далеко, чтоб перестать опасаться каждого стороннего шороха. Фанир, конечно, прикрикнул на десятников, дабы не переставали смотреть по сторонам, но с каждой верстой, с каждым вывертом поросшей травой дороги, замок ДеТарт все больше казался вчерашним, а Эмберхарт – далеким и нестрашным.