Страница 73 из 97
– Говорят, герольды Лотара уже с месяц тому обустроились на том холме, – Парель, полдня пропадавший в торгово-ремесленных рядах, был под завязку полон слухами и сплетнями и торопился выплеснуть их на нас. Ради этого даже пожертвовал бочонком с трудом добытого саливийского летнего вина. И, чтоб после не пожалеть, одновременно торопился этот самый бочонок откупорить и это самое вино разлить по бокалам.
За нашими спинами дружинники со слугами ставили палатки, а мы, словно немощные, сидели на неудобных раскладных стульях и были вынуждены выслушивать раскрасневшегося от чувства собственной значимости жреца:
– Баронские прихвостни-то и так и этак, и выкупить почетное место хотели! Да только ничего у них не вышло. Дело уже и до поединков дошло, пока граф право герольдов не утвердил, объявив, что поле издревле для короля со свитой предназначено. А признают вольные бароны Лотара или нет, мол, не его графское дело… Ну, пробуйте, господа!
Все дружно пригубили необычайно розовое, пахнущее фруктами, вино. Как ни странно, особенно зная пристрастия Пареля, в напитке совершенно не чувствовался алкоголь. Саливийское по вкусу напоминало скорее ягодный компот, что хозяйки заготавливают на зиму. Хранящееся в бочонке с толстенными стенками, оно даже в тепле бабьего лета сохраняло весеннюю прохладу.
– Восхитительно! – похвалил принц. – Так что там с Лотаром и его герольдами?
Я кивнул, соглашаясь с оценкой друга. Заречные дрязги меня мало касались, но вино стоило восхищения.
– Действительно замечательно, – пропела Серафима, сверкая глазами на Ратомира. – Как только ваш казначей сумел его добыть. Саливийский берег – невероятно далекая страна… И, должно быть, благословенное богами место, раз сок ее земли настолько хорош.
– Осторожнее, сестренка, – оскалился Фанир. – Сказывают, розовый компот столь же коварен, сколь и приятен на вкус.
– О, благородные господа, – взмахнул колбасками пальцев жрец. – Бочонок удручающе мал, чтоб мы позволили напитку проявить свое коварство!
Я крутил головой, переводя взгляд с одного на другого. Впрочем, не забывая маленькими глоточками прихлебывать компот. Так приятно было катать фруктовые капельки по языку…
– Не знаю, – шумно выдохнул я носом и улыбнулся. – Коварна ягодная вода или нет, но вот воздух здесь действительно… какой-то не такой. То ли железяки на здоровенных мужиках пары какие-нито испускают… То-то вы все словесам так хвосты закручиваете: «удручающе мал коварный сосуд с соком земли»…
Аргардский княжич хихикнул, а вот принц с княжной осуждающе сверкнули глазами. Парель тяжело вздохнул, зачем-то взглянул на небо и выговорил:
– Сии земли у самого порога колыбели культуры и цивилизации лежат. Благородство здесь в воздухе разлито. И человеки с тонкой организацией души флюиды те улавливают и в движения да в слова выливают!
– Пьют пусть меньше всякого пойла дешевого, – с показной серьезностью, менторским тоном, заявил Фанир. – Чтоб после движения… того…от обочины к обочине… и флюиды под каждым кустом вокруг таверны…
– Варвары! – сокрушенно выдохнул кому-то-брат под дружный хохот прекрасно все слышавших дружинников.
– Так что там Лотар? – напомнил порозовевший в попытке сдержать смех принц.
– Говорят, король уже принял вассальную клятву у многих вольных прежде баронов по эту сторону Флер. И жадно посматривает на другой берег. Черной осе Лотар что кость в горле. Торговые гости открыто говорят, будто дядя твой и золотом Эмберхартам помогает, чтоб тот против Кюрфхаузена рыцарей да владык подбивал. Ни к чему Модулярам сильный сосед под боком…
– Герцог Игларский, значит, уже и не в счет?
– Мы не застали, а сказывают, рыцари из герцогства там лагерем стояли, – жрец махнул рукой в сторону беспорядочного многоцветья шатров у подножия холма, на склоне которого располагался наш бивуак. – Да дня три как свернулись и ушли. Будто бы весть донесли – Эковерт у границы с Игларом игрища военные устроил. Герцог и отозвал своих… Мало ли чего…
– Демону все мало, – покачал головой Ратомир.
– Как же вышло, что короли немецкие могущество свое растеряли? – вскинул брови Фанир. – Прежде же вроде единой страной все эти… лохмотья были?
– Это вон Арчевы предки постарались, – одними губами улыбнулся Парель. – Раньше-то у них как было: вассал моего вассала мне не вассал. Ну, вроде как – это воин моего сотника, а не мой. В чудской битве столько князей немецких головы сложили, что Готтарду, прадеду Лотара, когда он за реку удрать сумел, и кланяться некому стало. Да и злы бароны на своего владыку были. Считали – их доблесть не превозмогла его глупость! Все смириться не могли, что толпа пеших ратников цвет блистательного рыцарства, как стадо гусей, двое суток по берегу реки гоняла…
– Сейчас, значит, король немецкий вознамерился обратно свои земли под руку собрать?
– Да уж лет десять как собирает. Теперь только каждый из баронов ему в верности меч целует.
– А мы чего? Нам-то оно зачем? А ну как силу наберет да и снова через реку к нам полезет?!
Я пожал плечами. Хотя бы потому, что заочно считал поднимающего голову немецкого владыку куда умнее его же прадеда.
– Не думаю, что орейским княжествам будет какой-то урон от короля Лотара, – поддержал мои мысли Ратомир. – Ему гораздо выгоднее иметь за рекой друга, чем врага.
Вино в бокале неожиданно кончилось. Вот только вроде еще было на пару глотков, и исчезло. Я разочарованно перевернул кубок дном вверх и выразительно глянул на Пареля. Тот с совершенно счастливым выражением лица колыхнул почти полным бочонком и выдернул пробку.