Страница 9 из 115
Острие клинка уперлось Оррену в грудь, и мужчина попятился, выставив ладони перед собой и не прекращая смеяться. Другие ловцы тоже повскакивали со своих мест, предвидя драку, и огромный зал наполнился возбужденными голосами. В тарелках остывала невкусная, пресная пища – о ней позабыли.
- И свои слова, - добавил Ланн, выходя в широкий проход между столами, - тоже возьми назад.
Оррен вынул меч из ножен, принимая вызов.
- Какие? – насмешливо осведомился он.
Госпожа ди Рейз подошла к Ланну и взяла его за локоть. Он мягко посмотрел на нее и отрицательно покачал головой, попросив не вмешиваться. Летиция отошла к столам. Этот трогательный обмен жестами не укрылся от посторонних глаз: шепот и хихиканье усилились, а кому-то этого показалось мало, и он стал выкрикивать непристойности.
- Слова о моем предательстве, - произнес Ланн. - О том, что я ответил Кайну взаимностью, что бы он, по твоему мнению, мне ни предлагал.
- Следи за моими губами, парень. - Оррен небрежно взмахнул клинком и выставил правую ногу вперед, покачиваясь на пятке. - Ни. За. Что.
Клинок Ланна рассек воздух у виска неприятеля, срезав ему клок волос и содрав кожу с кончика уха. По смуглой, мускулистой шее Оррена заструилась кровь. Он чуть нахмурил лоб, но не перестал улыбаться.
- А ты хорош, - сказал Оррен, ладонью вытерев кровь. – Не так хорош, как мне рассказывали, но в чем-то достоин подражания. Любишь по-быстрому, да?
Теперь они кружили друг напротив друга, высматривая слабые места.
- Неверно, - ответил Ланн. – Я люблю долго и мучительно.
- Слышала, красотка? – выкрикнул один из зевак. – Будь осторожна!
Ланн на мгновение отвлекся, вспомнив о девушке, наблюдавшей за поединком, и Оррен сделал стремительный выпад вперед. Прикосновение клинков, скользнувших друг о друга лезвиями, высекло яркие искры из металла. Ланн оттолкнул от себя Оррена, парировал следующий выпад и плашмя ударил противника по корпусу, заставив его отшатнуться вбок. Оррен споткнулся и налетел на стол, но сумел удержаться на ногах. На левой руке останется огромный синяк, и он уже не чувствовал себя таким бравым, как в начале драки. Оррен давно мечтал скрестить мечи с этим наглецом, сторонившимся других ульцескоров, как будто среди них не имел себе равного. Ланну отвели апартаменты в восточном крыле, к нему благоволила Вираго и пусть несносный, но от этого не менее влиятельный Риведер Кайн, о симпатии которого до поры до времени сам Ланн и не догадывался; а теперь ему досталась красивая девушка, которую ульцескор не постеснялся привести в трапезную и выставить напоказ. Владение мечом было последним рубежом защиты Оррена, оплотом его самодовольства: если Ланн превзойдет его и в этом, Оррену ничего не останется, как признать ошеломляющие способности своего сверстника, его господство над остальными.
До боли стиснув зубы, Оррен бросился в драку. Правая рука Ланна свободно висела вдоль тела, словно он устал обороняться, и Оррен уже почти видел, как острие пронзает грудь заклятого врага, и на его рубашке, пожелтевшей от грязи и пота, распускается алый цветок смерти. В последний момент Ланн ушел в сторону, оказался за спиной Оррена, по инерции завалившегося вперед, и нанес ему удар по шее плоской стороной клинка. Оррен не устоял и рухнул на четвереньки.
Мастер Анцель, стоя в дверях, молча наблюдал за поединком. Он не подоспел к началу драки, но прекрасно знал, кто был ее зачинщиком: на его памяти Ланн не задирался к другим ульцескорам. И даже теперь, оказавшись победителем, он просто отошел от поверженного врага. Анцель не собирался наказывать возмутителей спокойствия. Оррен получил по заслугам, а Ланн, если подумать, вообще не был виноват. Что же такого наговорил Оррен Ланну, вынудив его схватиться за клинок?
Анцель развернулся и вышел из столовой. Может статься, что Алия-Аллор не покровительствовала этому мальчику, а, наоборот, пыталась расположить его к себе. Почему она распорядилась именно так? Иногда решения Вираго приводили его в глубокое замешательство. Они позволили Кайну забрать свое снаряжение и разрешили новоявленной ведьме, которую по всем правилам требовалось оставить в Гильдии и обучать, отправиться в длительную прогулку под руку с мужчиной, к которому она была явно неравнодушна. Что, если Алия-Аллор серьезно повредилась в уме и принимала шаги, которые могут значительно навредить Гильдии или даже привести к ее падению?
Мастер быстро пересек двор с часовой башней, поднялся по винтовой лестнице и заперся в своих апартаментах. Ульцескоры не в силах противиться решениям Вираго, но могу принимать свои. Анцель в очередной раз решил созвать Совет.
После случившегося ульцескор выглядел достаточно мрачным, и, как можно заключить, не был расположен устраивать экскурсии по Замку Черного Крыла. Летиция могла бы обратиться с просьбой к Анцелю (уж этот добродушный старик не отказал бы ей в такой мелочи), но вместо этого предпочла вернуться с Ланном в его комнату в восточной части замка. Ульцескор пропустил ее внутрь, отворив дверь, и госпожа ди Рейз уселась на небрежно застеленную кровать, заложив ногу за ногу и откинувшись назад.
- Мне жаль, что тебе пришлось присутствовать при этом.
- Тебе жаль? Почему?
Ланн стоял у стены, опираясь на нее спиной.
- Не могу сказать, что я привыкла к подобным вещам, - несмело начала Летиция, - я имею в виду, к такому количеству мужчин в одном месте и вооруженным стычкам между ними. – Ее губы тронула улыбка. – Ты был неотразим, когда дрался с тем парнем. У меня прямо захватило дух.
- Ты тоже бываешь обворожительной, Летиция ди Рейз, - отозвался Ланн. – В основном когда молчишь.