Страница 21 из 111
– Я, – сказал дракон.
– Очень хорошо. Будем знать, что тебе его доверять нельзя, – и, проигнорировав возмущенное «Что?!», продолжила, – вот и узнаем, как готовит эльф.
– Из чего? Возмутилась жертва, но под объяснения дракона, что ужин мне доверять нельзя, ушел на поиски пропитания.
Стараниями Лая мы погрызли каких-то ягод неизвестного происхождения. Хорошо, если будем просто с животами мучиться, а вот если отравимся, будет гораздо хуже.
С животом мы все-таки не мучились и ладно. А вот верховая езда Танну никакого удовольствия не доставляла. Он всю дорогу кряхтел, морщился и иногда ругался, как пояснил мне Лай, на тролльем.
Когда я попросила меня научить этому дивному языку у эльфа округлились глаза и он сдержанно пояснил, что еще не время, да и приличные девушки на нем не ругаются. Феечка уточнила, можно ли будет ругаться девушкам, если они не приличные. На эту провокацию остроухий ничего не ответил.
Когда мы приблизились к деревушке Тирма, что бы пополнить запасы, так как после нашествия барсука у нас осталась только одежда и покрывала, Танн заставил нас слезть с лошадей и оставить их в лесу. Аргументировал он это тем, что простые крестьяне, в одежде которых мы ходим, не ездят на таком количестве лошадей и уж тем более не ездят без уздечки, как это делаю я на Лике. Ну разве я виновата, что у меня конь слушается и без железа во рту, впрочем его и не заставишь это железо взять! Довольствуюсь, чем имею! И пусть все завидуют молча!
Эльфа он оставил смотреть за лошадьми, заявив, что остроухих просто люд еще видеть не готов. Эльф слегка обиделся, но виду не подал. Барток, кстати, спрашивал у меня на счет его ушей. Когда я сказала, что он не человек, а эльф, друг удивился, но сказал, что после феечки он не удивится и сошедшим с небес Богам. Слышавший наш разговор эльф ухмыльнулся. Мне дракон, кстати, тоже сначала предложил остаться, но передумал, сказав, что за мной нужен глаз, да глаз. На вопрос «чей?» и «где этот самый глаз нужен?» он отвечать не стал.
Зря он меня взял. Эта была та самая деревушка, где я, спася двух детей, получила свой бутон «розы». Там меня знала в лицо каждая собака, не говоря уже о людях. И надо было мне на соседку погорелицы наткнуться на улице. Долго же она нас провожала взглядом.
– Ты хоть ссутулься, а то на нас люди пялятся! – зашептал мне Танн.
– Дожила, – ворчала я, – всю жизнь меня заставляли держать спину прямо, а теперь заставляют делать абсолютно противоположное! Боги шутят!
Пришлось натянуть капюшон, несмотря на то, что на улице было жарко. Рабочий горб мне обеспечивали волосы, засунутые под плащ. Ох, и упарилась я в этой одежде. Про гудящие ноги в неудобных туфлях я вообще молчу! У меня даже мозоли на ногах появились и болели ужасно! Теперь я и в самом деле ковыляю, как горбатая ведьма. Не видит меня Рисана, хохотала бы до колик! А ведьма и магесса – это одно и то же или нет?
– Лиа! Сними капюшон, ты делаешь еще хуже! Подумай, кто в жару без дождя скрывает свое лицо?
Ох, точно! Я уже совсем со своей конспирацией! Но если меня узнают, то домой под конвоем поведут, чтоб точно дошла. А мне такая слава ни к чему, честно-честно! Я итак даю поводов для слухов больше, чем следовало. Тем более, как я этого остроухого поведу? Не отрезать же ему уши, что б в глаза не бросались! А это идея!
– Чему ты там улыбаешься? – спросил меня дракон, когда мы шли по рынку. – Прекращай, а то люди на нас оборачиваются! Да что с тобой сегодня?!
Действительно, чего это я? Может просто устала? Или просто боюсь показаться на глаза родным?
Мне думать вредно! Увидев оброненную кем-то брошку, решила ее поднять и не заметила дворянина, вышедшего из-за угла. Соответственно боднула его головой в живот, когда наклонялась.
– Да как ты смеешь! – замахнулся он на меня тростью.
Я сжалась в комок, ожидая удара. Но его не последовало, странно. Подняла глаза и увидела Танна, поймавшего трость в полете и не давший ей приземлиться на мою спину. Ну все, проблем нам точно не избежать! Дальше было еще хлеще – Барток выпрямился, откинул волосы и властно произнес:
– Я Барток Лованский! Как ты смеешь обижать мою служанку! – я чуть не брякнула, что я никакая не служанка, но вовремя захлопнула рот. – Отпусти его трость, – обратился мой «господин» к Танну. – Если я здесь инкогнито, еще не значит, что кто-то вправе обижать моих слуг. Извольте представиться, что бы я знал, кто осмелился ударить человека за невинный поступок!
Прохожий поспешно поклонился, приложив правую руку ко лбу, в знак чистых помыслов, как принято у нас в Империи.
– Простите великодушно! Я Дронитрон ер Марпис. В Тирме оказался проездом, еду в Даор, оформить в торговой гильдии разрешение на торговлю. Я так понимаю, его надо брать у Вашего отца?
Бедного Марписа аж затрусило! Еще бы! У нас запрет на любое истязание человека, кроме дел государственных. И то для таких дел надо брать разрешение лично у Императора Сидиана. А он собрался ударить ни в чем неповинного прохожего. Узнай об этом Крелан, отец Бартока, этот щеголь может не только не получить разрешение, но еще и по шее схлопотать, если выясниться кого он хотел ударить.
– Правильно, мой отец подписывает разрешения. И я попрошу его Вашу просьбу рассмотреть особом порядке.
Барток склонил голову и пошел дальше, оставив Дронитрона смотреть нам вслед с открытым ртом. Ну Барток, ну хитрец! Теперь этот торгаш будет долго мучиться терзаниями о «особенном» рассмотрении прошения.
– Лиа, – начал Танн, – это было твое желание незаметно пройти в замок. Так что будь добра и вести себя прилично! Скажи, вот зачем ты ударила человека головой?