Страница 81 из 105
Шериф Маскхем запнулся о тело констебля Вильерса, когда глубокой ночью, испытывая бессонницу выгуливал своего бультерьера. Бультерьер шерифа за свою шестимесячную жизнь привык к капризам судьбы и к тому, что его выгуливают в самое непредсказуемое время. Неунывающий щенок здорово досаждал домашним шерифа своими шкодными повадками и оглушительно звонким лаем, но ему все прощали.
Запнувшись о тело констебля, шериф застыл в ужасе, а бультерьер напротив, ничуть не утратил своей жизнерадостности, натянул поводок и принялся вылизывать лицо человека, вздумавшего вздремнуть на мостовой. Шериф горестно застонал — бедный молодой Вильерс, мало того, что погиб на боевом посту, так еще этот негодный щенок сейчас уничтожит все улики! Шериф дернул пса за поводок, но тот в знак протеста оглушительно громко тявкнул. Дальнейшее шериф впоследствии припоминал с трудом и очень неохотно. Залитый мертвенным светом луны, внезапно вынырнувшей из-за туч, покойник сел, поправил свой «пикельхельм» и снова улегся на мостовую, уютно свернувшись калачиком.
Шериф привязал щенка к штакетине многострадального заборчика мисс Валентины Райт, нагнулся и с трудом взвалил себе на плечо тело бесчувственного констебля. Потом он бесконечно долго транспортировал Вильерса в участок, причем носки ботинок констебля бороздили мостовую, плиты парковки, тротуар перед полицейским участком, ступеньки бесконечной лестницы и наконец шестиугольную метлахскую плитку пола в холле. Там шерифу пришли на помощь.
— Что с ним?
— Спит, как сурок, — задыхаясь еле выговорил шериф, — Поместите его в камеру для особо одаренных и без моего распоряжения не будите.
— Передохните, шеф!
— Некогда, — отмахнулся шериф, спешно покидая участок, — А то этот идиот разбудит полгорода.
— Кто разбудит полгорода? — только и успел спросить дежурный, как дверь участка распахнувшись в лунную ночь, на отлете донесла до него загадочный ответ шерифа.
— Призрак...
***
О’ Райли в кутузке предавался размышлениям. Время от времени ему требовалось уединение, которого даже палатка среди оврагов обеспечить не могла. Но никогда еще столь мрачные и неотвязные мысли не преследовали его. То, что он видел на пустошах в ночь первых двух убийств никак не укладывалась в голове. Это было просто невозможно, такого быть не могло в принципе. Этого просто не было. Он видел это все во сне. Видел вещий сон, а на следующий день услышал об убийствах. Он просто излишне увлеченно дегустировал свой тройной можжевеловый, что-то напутал в рецептуре. Может переложил аира или живокоста? Или вообще перепутал анис с борщевиком? Всю ту партию пойла, он на всякий случай вылил и на этом успокоился.
Но странное видение выплеснуть из омута памяти не смог. Что ж! Послезавтра его выпускают, вот с утра пораньше он и отправится к Крейстону, чтобы разобраться что там ему в ту ночь привиделось и привиделось ли. Разберутся. Вдвоем они разберутся.
О’Райли заснул и сквозь сон смутно слушал возню и бормотанье в соседней камере.
— Ох и тяжелый парень, а с виду тростиночка.
— Как его только шериф в одиночку через полгорода приволок?
— Старая школа!
***
Работа археологов из Британского Музея застопорилась. Единственный рабочий, которого Ривзу удалось нанять, О’Райли, отдыхал в участке. Шериф задержал его на трое суток. Новое убийство взбудоражило город, который вот только кажется, вздохнул спокойно. Обстоятельства убийства мисс Фрейзер не то что свидетельствовали, они просто вопияли о том, что на жителей городка охотится неуловимый, дерзкий и бессердечный маньяк. Местные власти бессильны, помощь из центра не спешит, и никто больше не может спокойно спать в своих постелях. Жители округи Крейстонхилла потеряли самообладание. Атмосфера безнадежной обреченности и какого-то непостижимого тихого ужаса не давала дышать. Патрульные не покидали улиц города ни днем, ни ночью. Добровольцы, завербованные шерифом, помогали им как могли. Но все равно, на улицу без крайней необходимости обыватели даже в ясный день носа не высовывали. Что уж говорить о темном времени суток или тех часах, когда наплывал туман.
Только неугомонные репортеры не изменяли своим привычкам и выкатывались волнами из дверей гостиницы «Корона» как раз в самые опасные вечерние и ночные часы. О том, что их юную коллегу Марту О’Нил констебль нашел, он известил их почти сразу же. Правда, утаил как именно и где он ее нашел. Но все равно, негодованию акул пера не было предела. Яснее всех выразился Падди.
— Нет! Такого даже от этой чумы я не ожидал! Мы тут все места себе не находим, с ног сбились в поисках, а эта змеюка просто умылась и сидит довольная на самом видном месте, радуется нашему горю!
Что и говорить, если до случая со своим «безвестным исчезновением» девушка не пользовалась любовью у своих коллег, то теперь они, не сговариваясь, вообще перестали ее замечать.
Эллис немного была задета, став невидимкой в обществе репортеров. Черри безвылазно сидела в замке Крейстона как какая-то средневековая затворница в башне и только несколько минут общения с ней по телефону немного скрашивали жизнь Эллис. Ее приятеля «Макнамару» увезли, предатель Хоули мог бы и воздержаться от звонка его отцу. Парень ведь почти совершеннолетний. Если бы не общество миссис Рой и ее счетов, Эллис вообще не знала бы чем ей заняться и с кем словом перемолвиться. Она никак не могла избавиться от неотвязной грусти, винила в ней игнор коллег, отсутствие новых сенсаций, все что угодно, лишь бы не размышлять об истинных ее причинах. Констебль Вильерс больше не попадался девушке на глаза. Следующий день прошел без происшествий, но утром беды вновь посыпались как из ящика Пандоры.