Страница 57 из 85
Я иду, и шаги мои гулко отзываются в больной голове. Каждый удар босых изуродованных ног о скалистую тропу - это новый спазм сосудов, судорожно сужающихся и расширяющихся поочередно.
Я иду уже давно, ноги истоптаны и изодраны в кровь, но куда я держу свой путь и кто я такой, мне неведомо. Сознание только сейчас возвращается понемногу яркими болезненными вспышками света. Пытаюсь привыкнуть к окружающему удушливому запаху сероводорода, к крикам, что слышны со всех сторон, к душераздирающим стонам, что вырываются откуда-то снизу. Окидывая туманным взором все вокруг, силюсь разглядеть пейзаж. Я ступаю по извилистой кромке высоченного обрыва, с двух сторон которого из недр разлома гейзерами вырываются потоки лавы, возносясь ввысь и ниспадая обратно. И с каждым таким извержением раздаются еще более ужасные завывания. Иногда я вижу, как из бездны показывается чья-то рука и пытается схватить меня за кровоточащую лодыжку, чтобы или скинуть к себе или, держась за нее, вылезти.
Я иду медленно, тяжело, и черти вокруг тыкают в меня своими трезубцами, подгоняя и указывая правильное направление. Черти - мелкие, красные, совершенно безобразные твари, безбровые, с маленькими глазками-пуговичками и крохотными рожками над ними. Их длинные тонкие хвосты беспокойно хлестают по бокам в попытках отбиться от трупных мух, которые роем витают в воздухе и облепляют нас.
Черти эти боятся меня, я чувствую их страх так же, как и это странное тепло от гейзеров с обеих сторон. И тыкать в меня острыми трезубцами для них полное удовольствие. Есть в этом что-то мстительное. Они ударяют, прорезая кожу, и тут же отскакивают, боясь, что я развернусь и дам сдачи. Я устал, горло пересохло, жажда душит, а вместо дыхания вырывается свист. Вдруг осознаю, что здесь стоит неимоверная жара. Такая, что сжигает слизистую носа и рта, оставляя после каждого вдоха привкус жженой плоти. Но и эта жажда, и этот привкус мне очень знаком.
Это мой дом, все вокруг - мне и привычно и по нраву. Я - Сузурри, Демон.
Как только в памяти всплывает имя - тело преображается. С каждым шагом удивительная метаморфоза заставляет расти в высоту, вширь раздаются кости, кожа грубеет и покрывается красной толстой непробиваемой броней. И так же над моими безбровыми глазами вырастают исполинские закрученные рога, с острыми, как жало, концами. Перевоплощение заканчивается и теперь я огромен и внушаю ужас. Одним неверным движением я могу растоптать черта ногой, как таракана, даже не заметив этого. От шагов моих земля проседает, камни сыплются вниз, а тропа грозится обрушиться под весом, увлекая меня и сопровождающих в горящую лаву. Но я не страшусь, мне нравится ощущать ее жгучее тепло на теле. Кожа моя настолько плотная, а кровь настолько горячая, что я совершенно иммунный к воздействиям такого рода. Недовольно ударяю тяжелым хвостом с треугольным наконечником по земле, поднимая с пылью всю братию чертей в воздух. Мне нравится это ощущение, и я хохочу, в припадке нахлынувшего могущества. Я, наконец, дома. Где я был до этого, зачем? - не помнил. Но теперь это не важно, я вернулся. Сейчас есть только одно желание - нырнуть в свою Обитель, проверить похотливых суккубов, помучить назначенных страдальцев в клетках, просто посидеть на резном кресле, выпить демонического вина и вкусить мяса с кровью. Я собираюсь телепортироваться, разрезав пространство, словно ткань, своим хвостом, но меня останавливают. Над алыми небесами проносится едва уловимый шепот:
- Сузурри, - слышу отчетливо этот шепот в голове, - жду.
Отец зовет меня. Я мгновенно вспоминаю, что предал его, нарушил Закон и теперь буду наказан.
Тяжело воссоздавать события после возвращения. Память как будто заперта за миллионами дверей, и каждая из них свинцовая, вновь и вновь откуда ни возьмись вырастает на твоем пути. С трудом тянешь ее на себя, прикладывая неимоверные усилия, открываешь наконец, а там еще одна - тяжелей, выше, неприступней. И не знаешь, так же туго будет отпираться или с легкостью распахнется, ударив больно по лбу.
Обрадовавшись голосу, черти подпрыгивают и один из них пытается ткнуть своим оружием-зубочисткой, но не успевает даже пожалеть о содеянном. Не стоит меня лишний раз щекотать, могу и разгневаться. Отскребая останки со своей пятки и закидывая их в прорезь ближайшей горы, ускоряю шаг. Обитель моего Отца - единственная, куда нельзя просто телепортироваться. Настоящего имени Его никто не знает, да и вряд ли кто-либо сможет произнести такое вслух, а без этого невозможно побывать в Отражении Души. Конечно, Он может меня призвать, но для этого необходимо попросить. А просить - явиться с покаянием, хотя бы частичным. Гордость не позволяет этого сделать. Что же, я буду идти. Его Обитель находится на вершине самого высокого вулкана в Лавовой Долине, на краю, где соединяются Пути и начинается Порог. Это странное сочетание холодной белизны и красного пламени разделяется только тонкой полоской непроходимой Стены на протяжении всей цепочки горной кряжи.
Я упрям, и не собираюсь раскаиваться в своих поступках, так как считаю их единственно верными. Я не мог поступить иначе, ибо не достиг бы цели. Какой? Это еще предстоит вспомнить.
Вхожу в Обитель Отца. Отчего она у него такая большая, состоящая из нескольких видимых комнат и неизвестно какого количества потайных? Как будто ему есть что прятать от себя. Как будто ему самому необходимо скрываться от собственных мыслей в закоулках своей же души. Только у Отца я видел такую, хотя не могу ручаться, что побывал у всех существующих демонов. Но у тех кого я посещал, всё было как и у меня, однообразно. Единственная комната - Отражение Души. Утаивать от приглашенных мне нечего, а уж тем более от самого себя.
Еще я бывал в одной, абсолютно иной Обители. Это была даже не комната, а поляна на склоне горы с огромным раскидистым деревом, которое постоянно цвело. Маленькие розовые соцветия облепляли свисающие почти до земли ветви и благоухали сладким удушливым земляничным ароматом. Всё Там было странно: и небо голубое, и свежий воздух, а главное холод, что заставлял стыть мою кровь. Но, по какой-то причине, мне нравилось бывать в той Обители, нравилось сидеть на яркой зеленой траве, оставляя глубокую борозду хвостом позади себя - след в чьей-то душе.