Страница 42 из 85
- Матильда, - едва слышно позвал, но ответа не получил. Я подошел к дыре и попробовал ее на ощупь. Темнота начала затягивать в себя. Отчаянное сопротивление не давало нужного результата, а, наоборот, усугубляло все. Мерзкое черное ничто все больше поглощало меня, липкой слизью ползя по руке, облепив ее уже по локоть. С трудом вырвавшись, я неосознанно побежал от этого ужаса, норовившего вылезти из своей клетки и заполонить все вокруг. Ударом ноги сорвав дверь дома с петель, я замер, уставившись на уличный пейзаж. Пустые разрушенные дома, вздыбленные дороги, выжженные ярким палящим солнцем, растрескавшаяся обожженная земля перед глазами. Казалось, части пейзажа еще тлеют, чадя удушливый дым, и достаточно одного неверного чирканья спички, чтобы все вновь запылало в адском огне. В пыли, по грязным задворкам, то и дело пронося мимо меня, ветер гонял клочок последнего рисунка Матильды. Я поймал его на лету и развернул. Огонь ожил и сжег обрывок, обдавая жаром мои пальцы. В руках остался пепел, который тут же подхватил и унес ветер. Я взглянул вдаль. Ни души. Только разрушение, слепящее солнце и страшная звонкая тишина, монотонный писк которой стоял в ушах, нагоняя давление в плавившийся от пекла мозг. Но одно мне было известно точно, я чувствовал это: где-то здесь моя Матильда, и я должен ее найти. Откуда-то я вдруг ясно понял - этот мир в последний миг видел только нас. Перед этим чудовищным взрывом - только наша любовь, которая погубила все, что я знал и по-своему любил. Но, как и всегда, во мне не было сожаления по этому поводу.
Я брел вперед, все всматриваясь в искривленный горизонт, в надежде увидеть знакомый силуэт. Я звал ее, мысленно, зная, что рано или поздно она меня услышит.
Перед лицом просвистела огромная глыба, сорвавшаяся с полуразрушенной многоэтажки. Я поднял голову вверх и увидел уже ставшую знакомой тень. Она запрыгнула на меня сверху, придавив своей тяжестью. Я попытался столкнуть ее с себя, но не смог пошевелить рукой. Тень была полупрозрачной, как будто эфемерной, но от ее тяжести я с трудом дышал. Страх сковал меня, звон, казавшийся мне тишиной, перерос в гул и нарастал с каждой секундой. Я хотел кричать, но не мог. Тень посмотрела мне в лицо, и в пустынной дымке вдруг отчетливо прорисовался рот: огромные острые зубы в три ряда и длинный ярко-красный язык. Изо рта страшно смердело, меня затошнило, и я боялся, что задохнусь от собственных нечистот, если не смогу сдержаться. Но шевелиться я по прежнему не мог. Только страх и агония перед неминуемой смертью.
- Ты нашшшш, нашшшш, - прошипела тень и шершавым языком провела по моему лицу.
'Матильда, - взмолился мысленно я, - помоги мне, Матильда!'
На горизонте появилась еще одна тень, но иная. Я почувствовал, что это сестра, хотя в ее очертаниях явно угадывался образ сейлор-воина из старого мультика. 'Ну же, ну же, - подтолкнул я мысленно, - давай, скажи свое заветное: Лунная призма!', - почти умолял я. Но вместо этого, сейлор-воин просто закричала. Крик ее был полон отчаяния и боли, и я уже не знал, что было хуже, смрад от чудовища или этот пронзительный, растрескивающий на обломки крик. Тень, что сидела на мне, стала терять свои очертания, пока совершенно не исчезла. А Матильда продолжала кричать.
Я открыл глаза и сделал судорожный глубокий вздох, дрожь колотила меня всего, крупные капли пота образовывали целые ручьи и лились с меня, делая подушку и кровать мокрыми насквозь. Было невыносимо жарко, от горячего воздуха я с трудом дышал. Сотовый надрывался от звонка. До конца не осознавая, что уже проснулся, я взял в руки телефон и машинально произнес:
- Да!
В трубке раздалось непонятное шуршание, а потом такое знакомое и до боли нежное:
- Прости меня, - Матильда.
- Чего не спишь? - усмехнулся я. Ее голос, как ночная прохлада, успокоил. Круговоротом ужас от кошмарного сна и радость от ее простого 'прости', перевернула мой внутренний мир вверх дном. Мила все-таки не смогла. Не смогла пережить эту пустяковую ссору.
- Ой, сейчас же ночь, - перешла она на шепот. - Прости, я не подумала. Вы, наверное, спите. Давай я тебе завтра позвоню? Наверное?
- И завтра позвонишь, и сейчас я с удовольствием выслушаю тебя, - зашептал почему-то и я.
- Мне вдруг стало страшно, что тебя не станет, - она замолчала, видимо подбирая слова, - понимаешь?
- Понимаю, прекрасно понимаю. Ну, куда же я денусь от тебя, мышка?
- Не знаю, просто я чувствую, что что-то будет, но не могу пока точно сказать, что именно и мне... мне страшно.
- Предчувствие?
- Да, что-то типа того. Предчувствие, да. Но не такое как всегда, мне кажется, все зависит теперь от нас самих, только бы знать что именно и как. И еще, - она замолчала, и мне показалось, что сестра собирается с силами, - я у родителей. Я ушла от Дема.
- И правильно, - фыркнул я, - давно пора. Приехать за тобой?
- Нет, нет, ты что. Глупости какие, я поживу пока тут. Ложись спать. Спокойной ночи, - она помолчала и добавила: - Жень, и береги себя.
- Ты тоже! Ложись спать.
Я встал, выпил два стакана холодной воды, включил ночник и открыл настежь окна. Боясь вновь заснуть и пережить еще один сонный паралич, еще долго я ворочался в кровати. Обдумывая сложившиеся обстоятельства, мне показалось, что первым делом надо помочь сестре с поиском жилья и каким-то образом обеспечить финансовую поддержку. Зная заранее, что просто вручить деньги Матильде практически невозможно, я принялся разрабатывать хитроумный план. Потом мои мысли перескочили на стратегию сохранения, при всем этом, дистанции между мной и сестрой, и сам не заметил, как заснул на этом деле.
Проснулся я, пребывая в отличном настроении, несмотря на изматывающие ночные кошмары. Теперь ко мне вернулась прежняя уверенность. Я знал, что сейчас единственный друг и поддержка своей сестры, и это меня вдохновляло. Но предстояло еще расставить все точки над ё с Катериной. Аккуратно собрав ее вещи в пару чемоданов и немного коробок, я выставил их возле входной двери. Мне не хотелось слушать душные речи с придыханием. Как последний трус, я бежал с поля боя, желая просто все отдать и никогда больше не вспоминать. Упаковав в спортивную сумку немного своих вещей, включая рабочий ноутбук и все свои сбережения, движимый намерением пожить некоторое время у родителей, помогая сестре, я отнес все это в машину.