Страница 35 из 85
Именно что-то такое мне и хотелось подарить Матильде. То, что всегда бы напоминало ей обо мне, действовало, словно якорь, крепко удерживающий ее в этом мире. Чтобы она возвращалась, хоть иногда ко мне, на Землю. Мой выбор пал на небольшой круглый медальон, сделанный из золота, на одной стороне которого я попросил нанести гравировку в виде мольберта, кистей и палитры, а на обратной надпись: 'Моей милой Миле'. Я всегда любил созвучие этих слов, они пузырями скатывались с языка, лопаясь под тяжестью давления воздуха из легких, оставляя после себя летнее земляничное послевкусие.
Катерина брезгливо скривилась от самой идеи, не понимая смысла задуманного.
- Можно просто подарить деньги! Это самый нормальный подарок. А золотишко муж должен дарить.
- Деньги - это подарок, когда хочешь всячески подчеркнуть, что человек тебе безразличен! Что тебе лень думать и изобретать. А я не хочу, чтобы моя сестра хотя бы заподозрила меня в этом.
- Какие наивные детские рассуждения! Ну, давай ей подарим тогда нормальный кулон, раз уж хочется. Например, сердечком! Ну или там браслет плетенный. Знаешь, я видела недорогой, в этом новом магазине, его еще по телеку рекламировали. Он хоть и серебренный, но твоей сестре вполне сгодится. Насколько я помню, Матильда вообще не носит украшения.
- Кэт, всё, хватит, - я махнул на нее рукой, давая понять, что продолжать разговор не намерен. Если ее не остановить, она могла часами рассуждать об украшениях и новых магазинах.
- Не отмахивайся от меня, я же знаю лучше. Я же девушка и понимаю, чего бы хотелось мне на месте Милы получить в день рождения, никак не кругляшку с какими-то линеечками.
Я в сердцах чертыхнулся. Повезло, что ума хватило не рассказывать ей про надпись на обратной стороне, тогда бы мне точно не удалось просто абстрагироваться, скандал был бы обеспечен.
Вечером, заехав по пути за кулоном, мы с Катериной подкатили к дому Матильды и постучали в дверь.
Открыл Дмитрий, весь какой-то лениво круглый, походивший своим видом на сонного медведя. Мила хозяйничала на кухне, привнося последние черты к праздничной трапезе. Сегодня был греческий салат, макароны под соусом болоньез и тортик к чаю. Моя сестра любила и умела вкусно готовить, а я, признаться, уже устал от быстроприготовляемых суррогатов, коими пичкала меня все это время Катерина. Аппетитный запах витал по всему дому, заставляя рот наполняться слюнями, а живот урчать в предвкушении.
Матильда никак не нарядилась к празднику, на ней болтались старенькие домашние теплые шорты и моя футболка, оставшаяся у сестры с нашей осенней поездки в лес. Она была значительно уже заношена и застирана, покрытая пятнами краски.
- Могла бы и примарафетиться в честь гостей, - шепнула ошарашенная Катерина, которая не позволяла себе даже в одиночестве ходить в таком виде. - Ну и замарашка, просто жесть.
И тут же натянула на себя радушную улыбку и полезла целоваться:
- Мила, как дела? Сколько мы не виделись, как ты чудесно выглядишь.
Матильда, уже успевшая отвыкнуть от Катерины, глядела на нее рассеяно и сконфуженно, но через несколько минут подобрала комбинацию правильных ответных эмоций и улыбнулась.
- Я рада, что вы пришли, давайте садиться за стол. У Анастасии заболел Артем, она не придет, Елена на работе сегодня, дети ее уже забегали поздравить меня, а родители чего-то не звонили даже. Так что ждать нам больше некого.
Мы практически молча ели и пили. Я заметил сильную перемену в своей сестре. Она больше не светилась. Была необычно тиха. Огонь, который я всегда наблюдал в ее, казавшихся безумными, глазах угас. Довольно четко она отвечала на все вопросы и разговаривала по большей части об обычной чепухе.
- Ты рисуешь? - улучив момент, задал я тревоживший меня вопрос. Дмитрий нахмурился, а Мила наигранно засмеялась:
- Что ты, я устроилась на новую работу, мне сейчас совершенно некогда.
- Вот что произошло, - качнул я головой. - И что за работа?
- Да так, диспетчер. Сижу у себя в коморке и отвечаю на телефонные звонки. Платят не много, но стабильно. Уже три месяца там.
- Да любая работа, лучше, чем безделье дома! Ведь дома женщина начинает загнивать, надумывает себе несуществующих проблем и развлекается, тираня близких, - тут же влез Дмитрий. - Хорошо, что работает, так гораздо лучше. Жена, пойди, поставь чайник, - и как только Матильда скрылась, нагнувшись ко мне, шепотом добавил: - Не нужно ей этого, не начинай. Только налаживаться все стало.
Я лишь пожал плечами, но был разочарован. Мы посидели еще около двух часов, но разговор не клеился, заметно было, что Мила отчего-то волнуется и все время вытирает влажные руки о свои коленки. Я все ждал момента, чтобы вручить ей подарок и посмотреть на реакцию, но ни Кэт ни Дем не оставляли нас ни на секунду, как будто мы могли сбежать от их неусыпного надзора в ночь.
- Мил, а я тебе что-то принес, - поняв, что все так и будет продолжаться, я встал из-за стола и направился в коридор, где висела моя куртка. - Иди, покажу.
Она последовала за мной, а наши благоверные вывалились в коридор, толкаясь в дверях.
- Поздравляю тебя с днем рождения! - торжественно произнес я и вручил сестренке коробочку. Видя, что она собирается отделаться только сухой благодарностью, а посмотреть потом, схватил Матильду за руку и прошептал: - Сейчас!
Сестра смутилась, но все-таки послушно открыла подарок. Едва взглянув на медальон, она еле слышно ахнула, потом долго рассматривала его, перевернула и улыбнулась. Все мы, собравшиеся, замерли в немом предвкушении. Мила подняла глаза, и я увидел, как в них заблестели слезы.
- Не надо было, Жень, - проговорила она одними губами, чтобы понял только я.
- Ты чего? - я взял ее за обе руки и слегка одернул. - Уснула?
А она посмотрела мне в лицо, опять, словно силясь что-то разглядеть, громко сглотнула и сжала в своих крепких объятиях.