Пурпурные грозы

– Прощайте.

– Прощай, Мэй Магици.  

Нам не говорили «до свидания» или «в добрый путь». Все прощались – воины, их жены, родные… Ни объятий, ни поцелуев. И слез не было, хотя у многих блестели глаза. Даже если бы кто-то попробовал обнять Дэра, он бы не отреагировал или вовсе оттолкнул человека прочь – отец ли это, брат… Отсутствующий синий взгляд, напряженные плечи, руки лежат вдоль тела, но мышцы резко очерчены, словно он готовился атаковать неведомого врага. Прежней расслабленности не осталось в помине, и я знала, что так на тело действует дар. Дэр не жаловался на боль, но порой едва заметно вздрагивал и сжимал зубы. Ни звука, ни слова. И молнии – путаные, красные, трескучие – продолжали сжимать его запястья.  

Колэй сказал, что в горах есть особое место – престол Цахтала. Там можно было найти ответы. Некий запретный храм, куда Грозовые ходили очень редко. Явиться в дом предка можно было только по важному делу – война, нашествие нечисти, прорвавшей волшебные заслоны, мор или страшный голод, или когда Цахтал сам позвал тебя.

– Долину проезжайте осторожно. В случае чего сразу стреляй, Мэй, – сказал старший Магици. – Иные существа правят горами, и даже несмотря на силы Дэра, они могут вас обхитрить.

Колэй поцеловал меня в макушку.

– Береги себя… дочка.

– И вы тоже… – прошептала я. – Себя и остальных Магици.  

Я видела, что он хочет сжать руку сына, коснуться его хотя бы на мгновение, но молнии никого кроме меня не подпускали близко. Полчаса назад Колэй закрыл волков в сарае, и нас провожал не вой – плач. Звери бились о стены, но не могли вылезти, на руках у Габи отчаянно мяукал Коготь…

Я села позади Дэра и супруг, не сказав ни слова, пустил Шторма в сторону гор. Никогда ещё меня не окружало столько серости… Цвета Грозовых поблекли, скукожились и не светили – едва заметно мерцали. Я пыталась не оглядываться, даже укусила себя за руку, надеясь, что с болью придет и сдержанность. Мы ведь уезжали навсегда. Цахтал – не Сварт, который всего лишь причинял Дэру боль физическую. Грозовой монстр владел судьбами, играл с рассудком. И надеяться, что он нас пожалеет, было бесполезно.

Проститься с Атрой, с настоящий домом, с людьми, которых мы так любили… Смотреть вперед, не замечая их страданий, как это делал Дэр. Да, он уже не владел собой, но я верила, что душа его где-то рядом, и её ещё можно вернуть в тело. Нужно только понять, как. Что потребует Цахтал взамен? Мою душу? А, может быть, сердце? Что если это последний миг, когда я могла увидеть семью?

Я обернулась, наплевав на то, что Цахтал сочтет это слабостью. Магици обнимали друг друга, Габи – единственная из всех – плакала не таясь, остальные утирались, подавляя рыдания, и черные тучи, низкие и тяжелые, лежали на плечах людей неприподъемным грузом. Усталые лица, печальные. Любимые, родные черты. Все они – моя семья. Я прошептала имя каждого, и мысленно пожелала Грозовым вернуть радость, которую мы с Дэром заменили отчаянием.

И медленно, трудно падали с неба одинокие капли – прощальные слезы дождя. Я прижалась к спине мужа, давя рыдания. Нужно быть сильной. Я обещала, что стану воительницей рядом с ним, и вот этот миг пришел. Сразиться за любимого – с кем угодно. Победить или проиграть – не так важно, главное, не отступить. 

Мы ехали дотемна, а потом остановились на ночлег в первом попавшемся месте – Дэр не выбирал, я не успела возразить. Прожевав кусок пирога, он лег под дерево и тотчас уснул, а я осталась сторожить «лагерь». Костер разводить не хотелось – было не очень холодно. Я сидела рядом с супругом, держа оружие наготове. Интересно, сколько ночей я выдержу без сна? Как остановить его в дороге, если мне понадобиться поохотиться? Насколько было бы проще, возьми мы волков…

Я открыла справочник путешественника, который дал мне Бэйт, и принялась читать о том, как бить дичь. Вот уж накаркали так накаркали! – сквозь слезы подумала я. Скоро возьмусь за лук и пойду на охоту. Разве что Дэр не собирался штопать мои чулки…

И вдруг меж деревьев показалось знакомое сияние.  Усталая, истощенная горем, я вскочила на ноги и напряженно замерла. О, боги!.. К нам вышел Марк Сварт, и я схватилась за меч. Хотелось вопить и звать Дэра, но я решила действовать смело. Клинок вручил мне Колэй, и это был Грозовой металл. Пусть только сунется! Что бы не говорил Дэр, доверять Солнечному я не собиралась.

– Не приближайся! – предупредила я. Голос наверняка звучал неуверенно, но присутствие Дэра успокаивало.

Марк поднял руки, и во взгляде было что-то такое, чего я не видела прежде. Сожаление? Чувство вины? Сострадание? Вряд ли.

– Подожди Мэйди. Пожалуйста, выслушай меня. Клянусь богами, ничего вам не сделаю! Я знаю, что с Дэром произошло.

– Откуда?

Он откашлялся.

– Солнце многое видит. Я хочу помочь.

– Я – Магици, Марк. Тебе напомнить, что связывает тебя с этим именем?

– Я не убивал Агну, Мэй.

– Дэр не стал бы мне врать!

– Он и не соврал. Соврал я. – Он внимательно поглядел мне в глаза. – Колэй хотел отослать её на острова. Навсегда. Мы бы не смогли видеться, ведь она знала, что я не посмею бросить клан. – Опустил глаза, нахмурился. – Я гол и пуст, Мэй, но сожалений не достоин. Я совершил много глупостей, причинял боль и рушил судьбы, но я не убийца. Агна убила себя сама. – Он прошелся туда-сюда, поглядел на меня. Глаза блестели больше обычного. – Законы Грозовых суровы. Колэй не терпит самоубийц и считает их самыми презренными и гнилыми людьми. Не можешь бороться – кому ты такой нужен? Я знал, что он вполне может отказаться от дочери, узнав правду. И потому всем сказал, что убил её. Отчасти это так и было – Агну умертвили мои чувства. Мы оба знали, что копаем друг другу могилы… То есть зажигаем погребальные костры. В этом мире меня держала только жажда мести, и теперь, когда Колэй получил сполна, я опустел. Пеплом стали мечты, которые жили в сердце вместе с любовью, но мне кажется, одна цель осталась… Я обещал Агне слушать сердце, и сейчас оно говорит мне помочь вам.