Курьер

Я кивнул. Хорошо, конечно хорошо… Развить я и сам могу. Едва ли у взрослого человека можно ощутимо изменить такие глубинные характеристики. Другое дело дети. Очень пластичный материал. Перед моим мысленным взором живо замелькали картинки — детский сад, где выращивают магов. И другой, где на конвейер поставлен выпуск хороших курьеров. Страшненькие картинки…

Или нет? Может, я напрасно все вижу в таком мрачном свете? Может, это наоборот — здорово? Больше магов, хороших и разных. Вырос бы мальчик в ничем не примечательного серого человечка, а теперь он станет магом. Белая кость, если наши пророчества верны. А если даже неверны — все равно, непыльная и хорошо оплачиваемая работа. А в глобальном масштабе — счастье человеческое чуть ближе. Оно ведь не вполне представимое, если верить Магнусу Федоровичу, вот я и не могу его как следует себе представить.

Я вдруг заметил, что ем таки грушу. Вкуса не чувствую, но ем. Половину уже схарчил и покрывало соком закапал. От волнения, значит. Доел, что уж теперь…

— Полагаю, я уже заплатил достаточную цену, как вы считаете? — спросил Александр Константинович, делая попытку встать со стула.

Но я энергично затряс головой. Очень уж интересно начал разговор складываться.

— Еще один вопрос, пожалуйста. Так сказать, на чай.

Александр Константинович снова устроился на стуле и с иронией посмотрел на меня.

— Ну, на чай так на чай. Спрашивайте, Вадим Николаевич.

— Чем занимается ваш комитет, Александр Константинович?

Комконовец развел руками.

— Контролирует использование магии, мне кажется, вы сами в этом убедились.

Я погрозил ему пальцем.

— Что вы, ей Богу, как тот математик. Которого спрашивают, зачем вы складываете эти величины? А он отвечает: чтобы получить их сумму. По-честному — значит, по-честному. Дайте настоящий ответ, пожалуйста.

Улыбка Александра Константиновича вышла грустная.

— Вам он не понравится, Вадим Николаевич.

— Возможно, — я усмехнулся. — Но отсутствие ответа нравится мне еще меньше. Дает, знаете ли, простор для фантазии.

— Вы меня неверно поняли, — комконовец потер переносицу. — Вы ведь наверняка не любите пафос? Нет? И я его не выношу, могу признаться. Однако без пафоса на ваш вопрос не ответишь. Ну никак не получится.

Я махнул рукой:

— Валяйте с пафосом. Попробую пережить.

— А комитет наш, Вадим Николаевич, занимается спасением мира. Вот видите, вы поморщились…