Вернись! Пока дорога не забыта

– А откуда взялись эти гимны? – поинтересовался король.

– Люди сочинили. Когда по вашему указанию был принят общий гимн, многие продолжали добавлять к нему свои слова, и в каждом отряде пели по-своему. К новым словам подобралась и другая музыка, где-то сочинили сами, где-то просили меня.

– Интересно будет послушать.

– Можно приступать к подготовке праздника? Осталось чуть меньше месяца, думаю, уложимся, – обрадовался Ирилей.

– Не торопи коней, парень, на следующем совете сообщу своё решение. Иди.

– Слушаюсь, ваше величество, – поклонился юноша и направился к выходу, однако приподнятое настроение не покинуло его, почему-то верилось, что король согласится, может быть внесёт изменения, но в основном одобрит.

Следующим утром Энвард проснулся на рассвете, интересно, что за гимны поют люди. Приказал оседлать коня и, едва перекусив, вскочил в седло и отправился к озеру. Вскоре он нагнал отряд. Послышалось:

Полония родная,

Ждёт нас, ждёт!

Преодолевая всё,

Идём вперёд.

За скалами крутыми

Бьются в такт сердца,

Готовые сражаться

До самого конца.

Камень сокрушаем,

Воду отведём.

Победу приближаем

День за днём!

Увидев короля, командир отдал команду, раздалось приветствие, поддержанное откликнувшимся эхом. Энвард ответил взмахом руки и направил коня вперёд. Этот отряд работал на рытье канала уже третий день. Ощущавшийся, несмотря на усталость, подъём вызван слухами о предстоящем празднике. Энвард всё более убеждался в правоте Ирилея, однообразие приводит к обречённости и беспросветности. Подъехав к озеру, король смотрел, как снизился уровень воды. Рядом с затопленной пещерой он увидел лодку, в ней два гребца и Хокас. Художник изучал обнажившийся выступ, козырьком нависающий над скрытой пока пещерой. Гвардейцы заметили короля, и что-то сказали Хокасу, тот сел на лавку и лодка заскользила к берегу. Брать лодки у рыбаков не разрешалось, провинившиеся торопились доставить пассажира на берег и, поприветствовав Энварда, отплыть. Королю стало очевидно, что отчитывать надо именно Хокаса, любой житель долины готов сделать для того всё что угодно. Разве может сравниться катание на лодке с услугой, которую оказывал художник, изготавливая всем желающим миниатюры с портретами близких.

– Ваше величество, – воскликнул Хокас, едва ступив на берег и отвесив поклон, – это удивительно! Вы видите? Над пещерой выступ. Он похож на горизонтально расположенную фигуру человека. Обратите внимание, там голова в короне, так вот руки, а это мантия.

– Действительно, похоже, – подтвердил Энвард.

– Я посмотрел, его вполне можно отколоть от скалы.

– Зачем?

– Почти готовая скульптура! – искренне изумился непонятливости короля художник, – работы совсем немного. Думаю управиться к празднику. Было бы замечательно, к очередной годовщине вступления на престол представить скульптуру короля Полонии.

– Это лишнее, – возразил Энвард, – потом, как доставить материал на берег?

– Отбить с той стороны и обвязать верёвкой, затем отбить весь козырёк и, когда он упадёт на дно, можно будет проволочь до берега.

– Не хотелось бы, чтобы меня таскали по дну за корону, – усмехнулся король, – зачем всё это? Потребуется столько усилий и времени, а забрать скульптуру из Драконьего Чрева невозможно. Кто будет ей любоваться, когда мы покинем это место?

– Ваше величество! Заверяю вас. Это очень важно! Здесь часть Полонии! – Не заметив следов одобрения в лице Энварда, Хокас выглядел огорчённым. – В жизни не имел такого материала! Даже если бы никто не увидел этой скульптуры, я бы всё-таки сделал её. Преступление не воспользоваться таким даром природы.

Энвард почувствовал, что ему не проще отказать художнику, чем всем остальным его заказчикам.

– Хорошо, постарайтесь меньше отвлекать от работы своих добровольных помощников.

– Благодарю, ваше величество! – радость осветила лицо ваятеля, будто его наградили.

– Похоже, вопрос о празднике решён. Что ж, объявлю об этом на совете.

Весть о праздновании годовщины коронации моментально облетела маленькое «королевство» и воодушевила всех. Даже во время работы люди умудрялись обсуждать подготовку к этому событию, а уж часы отдыха целиком посвящали отбору участников, тренировке команд и хоров. Каждый отряд выбрал для рыбоневода самых крепких игроков, проводились товарищеские матчи, осваивались хитроумные приёмы. Детская игра превращалась в маленький бой. Оба принца не состояли в отрядах. Эльсиан собирался участвовать в соревнованиях лучников и биться на мечах. Флорен хорошо плавал и тоже мог состязаться в стрельбе, так как неплохо владел луком, но ему очень хотелось играть в рыбоневод. Однако, стремясь в какую-либо из команд, он наталкивался на полное непонимание. Каждый из командиров придумывал свои отговорки, но всё сводилось к тому, что принц, конечно, хороший игрок, но среди взрослых могучих мужчин он рискует получить травму. Даже Ирилей не взялся помочь юноше:

– Флорен, не обижайся, но ты видел, какие богатыри тренируются, тебя просто сметут, – уговаривал он друга.

– Но, я хороший игрок, моя команда всегда побеждала, – упрямился принц.

– Мы играли с молодёжью, другие мало отличались от тебя телосложением. Заметь, никто из них не участвует, кроме Чека.

– Чека всё же взяли! – с обидой произнёс Флорен.

– Ну, – протянул Ирелей, – он шустрый, юркий и хитрый. В неводе Чек, конечно, слаб, но в рыбах ему нет равных. Хочешь, скажу откровенно?